В камине трещат дрова, по кружкам разливается горячий кофе, на подоконник запрыгивает пушистый кот. Среди белоснежных фиранок и глиняных кувшинов он как открытка из тёплого детства. Виктория Андросенко нежно хранит всё, что связано с жизнью бабушки и дедушки в этом доме. Всё так же пышно набиты подушки и "одеты" в красивую вышивку, в углу стоит старинная маслобойка, на кружеве лежат очки и гребешок бабушки. Её не стало почти двадцать лет назад, но семья Вики решила: дом будет жить. Иногда девушка наряжается в платья бабушки и повторяет кадры из прошлого.
Этот материал подготовлен при поддержке интернет-магазина МТС
Яркий жёлтый дом с бело-зелёными окошками переливается на солнце, во дворе уже вылезли крокусы, над полем пролетели гуси. В деревню Александровка Калинковичского района пришла весна. А семья Андросенко перед нашим приездом успела подкормить зимний чеснок, принести дрова в дом, растопить камин.
- Проходите, - приглашают нас Виктория и Сергей.
Это ещё и приглашение в детство каждого, кто проводил лето у бабушки в деревне. Дом мало коснулись какие-то изменения: за печкой стоит большая железная кровать, в углу висит икона, украшенная разноцветной вышивкой, на серванте в ряд выстроились керосиновые лампы.
- Дом был построен до войны и в нём жили другие люди. А 38 лет назад его купили дедушка с бабушкой, - начинает рассказывать семейную историю 38-летняя Виктория Андросенко. - Родные были против их брака. Бабушка собрала вещи и уехала в Казахстан, дедушка - следом за ней. Расписались, родили четверых детей и вернулись сюда, в Александровку. Здесь уже появился пятый ребёнок. Дедушка, Валерий Елисеевич, был интеллигентным человеком, работал в мастерской.
Местные его звали Валик, а бабушку, Марию Михайловну, - Маня Валикова. У неё была нетипичная профессия для того времени: в Казахстане работала водителем грузовой машины, возила зерно, а здесь, в колхозе, ездила на лошади.
"Раньше ездили по рок-концертам, а теперь изучаем, как бороться с колорадскими жуками"
С этим домом у Виктории множество воспоминаний. Она с детства рвалась из городской квартиры в Калинковичах сюда. Как только в школе начинались каникулы, маленькая Вика собирала вещи (одежду, магнитофон, кассеты, тетрадки) и сразу же уезжала в деревню. Пила парное молоко из глиняного кувшина, собирала травы, слушала на печке истории местных бабушек, которые заглядывали в гости.
- Помню, как дедушка приезжал на обед на мотоцикле. Мы бежали навстречу, потом запрыгивали в коляску или садились сзади, обнимали и так весело доезжали до двора, - Виктория улыбается и показывает место под окном, где обычно стоял мотоцикл.
Кажется, с тех пор мало что изменилось. Вика по-прежнему живёт в Калинковичах, но ждёт не дождётся выходных, чтобы снова переступить порог деревенской хаты. На днях она, воспитатель в детском саду, играла с малышами на улице. Так затосковала по дому, что прямо на асфальте нарисовала его разноцветными мелками.
- Три года назад мы познакомились с Серёжей (мужем - Смартпресс). Ездили по рок-концертам, путешествовали по Грузии. А теперь изучаем, как бороться с колорадскими жуками и как выращивать голубику и ежевику, - говорит Вика.
"Этот дом – моё место силы"
Деревенский дом опустел двадцать лет назад, когда умерла бабушка. Семья собралась обсудить, кто дальше будет ухаживать за хатой. Продавать её никто не хотел, а вот сохранить – да. Сперва хозяйкой стала мама Вики. Когда женщина скончалась, дом обрёл новых владельцев – Викторию и Сергея.
- Як кажуць тут палешукі, я набрыдзень. Это значит, не местный, - Сергей шумно открывает двери, кладёт возле камина очередные дрова, много шутит и наполняет дом смехом. – Я родом из Рогачёва, но, как и Вика, детство проводил в деревне в Могилёвской области. Брали с дедом санки, лыжи и шли два километра к реке за ёлкой. Дом моей бабушки продали, ничего на память не оставили. Кто же тогда что понимал… Приехал сюда – как домой попал! Если бы тут жил постоянно, знал бы, "дзе гарэлка прадаецца, дзе навоза можна дастаць ці мукі ўзяць".
И супруги стали каждые выходные приезжать в Александровку. Если холодно – добираются на электричке, как только потеплеет – пересаживаются на велосипеды. От Калинковичей до деревни 16 километров, почти час в пути - и ты на месте.
- Этот дом – моё место силы. Здесь бы мне хотелось быть и днём, и ночью. Моих родных и любимых людей больше нет рядом. А в доме я как бы чувствую их присутствие, может, потому что они его очень любили, как и я, - Вика ведёт нас к шкафу, где хранятся бабушкины наряды.
Какое место в доме самое любимое?
Удивительно, как семья сберегла бабушкины вещи. На белоснежном кружеве лежат её очки и гребешок, в больших чемоданах - старые новогодние игрушки и пластинки, на полке – рисунки вышивки, которые придумала Мария Михайловна.
- Самое ценное здесь – это вышитые наволочки, рушники, покрывала. Это же сколько времени нужно было, чтобы создать такую красоту! Помню, как зимними вечерами бабушка надевала очки, обязательно напёрсток на палец, садилась перед телевизором и вышивала, - Вика показывает нам любимое место в доме: большую железную кровать за печкой. До сих пор родные спорят, кто здесь будет спать, и занимают очередь.
– Если сделать ремонт, все воспоминания будут утеряны. Мне хочется оставить атмосферу бабушкиного дома, когда всё было спокойно и радостно. Современного хватает в своей городской квартире.
Семья Андросенко полностью влилась в деревенскую жизнь: ходит в гости к знакомым бабушкам, привозит им из города лекарства, обсуждают погоду и огород.
- Мы же высадили почти сто кустов голубики. Потом появились ежевика, смородина, виноград, малина, клубника. Как теперь ехать на отдых в Грузию? Нужно же поливать, - супруги ведут нас во двор, чтобы показать свои сотки.
Смеёмся: такими темпами скоро заведут корову. А Вика серьёзно замечает: "Хочу кур и гусей".
"Надели наряды для фотосессии дедушки и бабушки и разыграли любовную историю"
Вика действительно счастлива, что дом обрёл новую жизнь. Здесь играет музыка, сюда приходят гости, их с Сергеем дети (от предыдущих браков – Смартпресс) тянутся в деревню, как и взрослые. Конечно, не для того, чтобы полоть лук и картошку, во дворе прабабушки они играют в волейбол и бадминтон.
Глядя на искренний интерес Виктории к деревне, к истории её семьи, родственники теперь сами предлагают: "Забери эти фиранки, сундук, утюг на углях”. Возле печки стоит ручная маслобойка, на которой еще наша героиня взбивала масло. На подоконнике - кувшины, в которые бабушка разливала парное молоко.
- Тут, на Полесье, интересно. Я не всегда понимаю, что они говорят, - признаётся Сергей. – Как-то сказали: "Ідзі ў сцёпку, вазьмі таз". Что за Стёпка? Сосед? Оказывается, это холодное помещение, как сарай. Или бабуля говорит: "Зараз як дам праніка!” И это не про пряники речь, это такая деревянная штука, которой выбивают бельё.
Ему нравится, что жизнь в деревне летом – это постоянное физическое движение на улице, "у хату бяжыш толькі, каб выпіць вады”. Но есть ещё одно хобби, которое объединяет супругов, – ретрофотография. Однажды Вика устроила большую стирку, развесила по всему двору белоснежные шторы. Сергей посмотрел, заметил в этом красивый кадр и свет. А дальше – вытянули на улицу старые деревянные корыта, доску для стирки, Вика переоделась в мамин наряд. И за несколько минут пара восстановила картинку из 1980-ых годов. Девушка позировала, муж снимал.
- Потом придумали другой сюжет. Я надела платье бабушки, её носочки, туфельки, говорю Серёже: “А ты надевай костюм деда!” И возле заброшенного деревенского дома разыграли любовную историю, будто я вернулась после долгой разлуки, а он меня встречал. Местные выбегали посмотреть, что происходит, - говорит Вика. – Иногда просто пытаемся повторить старые снимки, на которых запечатлены родные.
Коллекцию вещей из прошлого можно рассматривать бесконечно: проигрыватель с виниловыми пластинками, транзистор, бобины и кассеты, кошельки дедушки и бабушки, паспорт прадеда, выданный в 1952 году, старый телефонный справочник…
- Моя душа рвётся сюда. Этот дом снится, по нему скучаю, - Вика выходит на крыльцо дома. – У нас с бабушкой всегда была тесная связь. Она так много рассказывала историй, про жизнь в Казахстане, очень жалею, что ничего не записала. Человек жив, пока о нём помнят. Имена моих ушедших родных звучат всё чаще и чаще. И хоть грустно, что никого уже не обнять, но и радостно одновременно. Они научили меня любить, хранить и помнить.
*Использование и цитирование данной статьи допускается в объеме, не превышающем 20% при наличии гиперссылки. Более 20% - только с разрешения редакции.
