"Родные были готовы отвезти меня к Папе Римскому, но не к психиатру": история бобруйчанки, которая живёт с биполярным расстройством

В 25 лет жизнь Ольги Корнеевой шла, что называется, по правильному сценарию. Счастливый брак, последний курс "вышки", любимая работа и логичный виток карьеры – повышение. Но переживания, связанные со сменой должности, спровоцировали у Оли дебют биполярного расстройства и попытку суицида. Итог – инвалидное кресло, годы поисков лечения и способов приручить тяжелую ментальную болезнь. Можно ли было избежать трагедии? Есть ли в ней виноватые? Как жить с "биполяркой" и реально ли – счастливо? Мы приехали в Бобруйск и поговорили об этом с Олей. Эта история – про принятие близкого человека с новыми вводными, "стыдный" диагноз и... взросление. 

"Я не была к этому готова" 

Оля – редкий человек, который откровенно рассказывает о своем диагнозе. И прикладывает немало усилий для того, чтобы другие люди с нарушениями ментального здоровья тоже не считали это чем-то постыдным. Например, ведет страничку о БАР в Instagram, волонтерит в двух общественных организациях для людей с инвалидностью и помогает адаптироваться биполярникам как равный консультант – то есть, человек с большим опытом жизни с психическим расстройством. Биполярка с Олей – 12 лет из ее 38-ми. 

Ольга Корнеева 

– Как-то всё вместе тогда, в 2013-м, навалилось, – вспоминает Оля. – Мы с мужем Арсением планировали ребенка, обследовались, но получили новости, которые меня расстроили. К тому моменту я 5 лет проработала продавцом в отделе детских товаров одного из столичных универмагов, и меня готовили к должности младшего товароведа. И вдруг повышают до старшего товароведа и заместителя руководителя. 

Я не была к этому готова. Начала тревожиться: а если не справлюсь? Выходила на новую должность никакая, элементарные задачи давались с огромным трудом. Родные за меня радовались, “шефы” были уверены в своем выборе, а я проработала две недели и поняла: не мое, не нужно было соглашаться. 

Оля попробовала откатить назад и объясниться с начальством, но ее сомнения вызвали удивление. "Ты еще ни одного отчета не сдала, даже ни разу не накосячила", – возразили девушке. Хотелось вернуться на старую должность: проходя мимо детского отдела, Оля глотала слезы, но ее место уже пообещали другому специалисту.

Отрицание 

Вскоре пропал сон и аппетит. Чтобы успокоиться, по ночам Оля нахаживала круги по комнате (молодая семья жила у родителей девушки). Арсений видел состояние жены, но не понимал, как реагировать. А когда на ситуацию обратили внимание родители, у Оли появился тремор: ходуном ходили мышцы рук и ног. Оля погуглила симптомы, и поняла – это депрессия.

– Я знала, что в моей семье были люди с ментальными заболеваниями. Из-за этого они рано ушли из жизни. От осознания, что психиатрия передалась мне по наследству, меня как плитой накрыло. Я понимала: надо показаться психиатру. Но одна, без Арсения и родителей, поехать к такому специалисту я не могла. Я и сейчас до конца не понимаю, почему. Наверное, боялась взять на себя ответственность за то, что со мной происходит. Да и жизнь с родителями, даже при наличии собственной семьи – ну такое: по итогу, ты всё равно продолжаешь оставаться немного ребенком.

А родители, тем временем, пребывали в шоке и отрицании. "Это не может случиться с тобой. Только не Новинки", – отвечали Оле. Началось хождение по церквям и "бабкам". Девушка говорит, что родные были готовы отвезти ее хоть к Папе Римскому, но не к психиатру. Сыграла роль и жизнь в маленьком поселке: не хотелось косых взглядов, огласки. Однако время шло, улучшений не наступало. В утро, когда семья собралась-таки ехать в РНПЦ психического здоровья, машина дважды глохла, приходилось возвращаться, – как специально. 

Трагедия

– В Новинках доктор в шутку спросил меня: "Работать не хочешь? Так иди к нам санитаркой!", – вспоминает Оля. – Сказал пропить успокоительные, если не поможет – вернуться. Не помогло – и меня госпитализировали. В тот раз я не сказала доктору ни о том, что здесь лечились мои родственники, ни о суицидальных мыслях. На приеме присутствовали родители, не хотелось их пугать. 

В отделении "накрыло" еще сильнее: угнетали тяжелые больные в открытой "наблюдательной" палате, заторможенные пациенты со специфическим внешним видом... Но со временем мне полегчало, и я даже попросила привезти учебники по товароведению. 

Накануне 23 февраля был обход и я очень ждала выписки – хотела сделать мужу подарок на праздник. Но доктор посмотрел на меня и сказал: еще полежи, давай лучше сделаем подарок маме на 8 марта. Из-за этой новости у меня внутри всё рухнуло: прежнее депрессивное состояние вернулось, опять подключились суицидальные настроения. Но это были уже не просто мысли – я начала обдумывать план.

И ночью Оле удалось его реализовать. Попытка, к счастью, оказалась неудачной, но из-за нее девушка получила травму позвоночника и перестала чувствовать ноги. 

"Ты ощущаешь себя суперженщиной"

Следующие три года Оля провела в реабилитациях, в процессе подбора лекарств и постоянных "ходках" в Новинки. Диагноз тоже поставили не сразу: изначально предполагалось, что это классическая депрессия.

– Когда я вернулась домой после реабилитации в Аксаковщине (девушку направили туда сразу после травмы), мне показалось, что я почувствовала палец на ноге, – вспоминает Оля. – И из-за сильной радости, из-за "разгона" эмоций, "улетела" в свою первую маниакальную фазу. В этом состоянии ты – суперженщина, тебе кажется, что ты можешь всё. Например, я собиралась покупать квартиру, хотя у меня не было на нее денег, но я точно знала, где их достать. Конечно, пазл складывался только в моей голове, но я злилась на родных и говорила им, что они ничего не понимают. Есть миф о том, что биполярники в мании как-то невероятно продуктивны, но на деле идей миллион, и ничего не доводится до конца. Условно: садишься за отчет, но в мыслях ты уже его написал, получил премию и через пару минут планируешь на эти виртуальные деньги отпуск и заказываешь билеты в другую страну. В мании легко набрать кредитов, наобещать с три короба, наговорить глупостей. 

Пока близкие и друзья привыкали к новому состоянию Оли, ухудшились отношения с мужем. 

– И родители, и Арсений меня очень поддерживали, были рядом в трудные моменты, помогали адаптироваться. Но каждый из них здорово от меня натерпелся. В маниакальной фазе от меня такие слова летели... И если родители понимали, когда говорю я, а когда – болезнь, муж воспринимал мои слова и поступки в мании в духе "что у трезвого на уме, то у пьяного на языке", как я ни пыталась объяснить, что это разные вещи. И однажды он сказал мне: ты стала другая. Думаю, Арсений просто не был готов принять меня такой, другой. Но, окажись на его месте, может и я не смогла бы. 

"На болезнь не остаётся времени"

Говорят, депрессия случается, когда идешь не своей дорогой. И та история с повышением сегодня воспринимается собеседницей уже не так, как в 25 лет. Было ошибкой оставаться на престижной должности, если по-настоящему радовала живая атмосфера детского отдела. Не стоило стыдиться ехать к психиатру и скрывать от него плохую наследственность – ведь было упущено время, да и в родном поселке всё равно всё узнали, как ни пытались скрывать. 

Но мы неспроста приехали к Оле именно в Бобруйск. После развода с Арсением, девушка углубилась в изучение своей болезни: прошла профильные курсы, перечитала массу книг, в конце концов научилась контролировать свое эмоциональное состояние – и вышла в ремиссию длиной в 9 лет. Помимо этого, Оля вовлеклась в жизнь сообществ инвалидов-колясочников, завела новые знакомства. А во время одной из консультаций познакомилась с будущим мужем Алексеем и переехала к нему в Бобруйск. 

Оля в одном из кафе с безбарьерной средой в Бобруйске. Здесь же супруги отпраздновали свою свадьбу

К слову, город считается одним из самых доступных для колясочников в Беларуси, и Оля признается, что сразу это почувствовала. Например, в родном поселке ей нужна была помощь, чтобы элементарно спуститься на улицу, и приходилось ждать с работы Арсения или папу. В доме, где живет пара сейчас, есть удобный лифт и нулевой этаж без ступенек, так что девушка может спускаться самостоятельно и гулять сколько хочется. 

– Я научилась расставлять приоритеты правильно, – делится Оля. – Ментальное здоровье и семья для меня на первом месте, поэтому каждый день, из года в год, я придерживаюсь режима, высыпаюсь, не допускаю “разгона” эмоций. И когда мне поступают предложения о работе, которые мне не подходят, – с легкостью отказываюсь. Бог с ними, с деньгами. 

Этого бобренка Оля связала сама: девушка создает подарки ручной работы. Посмотреть можно здесь 

С другой стороны, моя жизнь и без работы наполнена делами, событиями, встречами. Я что-то вяжу, пишу посты для Instagram, лечу на соревнования, у нас дома всё время гости. И как будто на болезнь уже не остается времени. Началась самостоятельная и действительно взрослая жизнь. 

Автор: Вера Рогатко. Фото: Христина Лузай

*Использование и цитирование данной статьи допускается в объеме, не превышающем 20% при наличии гиперссылки. Более 20% – только с разрешения редакции.