“Гэта “кароўськія” вочы, там мядзведзь з казлом, а вось гэта – малы павук”, – Татьяна Суглоб расстелила перед нами яркие рушники и перечисляет названия узоров на них. Коровьи глаза?! Мастерица по ткачеству смеется: раньше люди “закладывали” такой рисунок, который чаще всего видели в жизни. Глубокий смысл им придадут позже этнографы. Татьяна родом из деревни Не́глюбка Ветковского района. В ее семье ткали все: бабушка, мама, а в лет 30 эстафету перехватила и она сама. Теперь из-под рук Татьяны Павловны выходят знаменитые неглюбские рушники: пестрые, необычайной красоты. Если всё сложится, уже скоро их могут включить в список объектов нематериального культурного наследия ЮНЕСКО.
Татьяна Суглоб свой первый рушник соткала после 30 лет.
Летний день в Не́глюбке неспешный: кто-то едет в магазин за хлебом на велосипеде, кто-то полет огород. Мы же направляемся к местному “информационному агентству” – бабушкам на скамейке. Уж они точно всё знают.
– Дзіцяткі, вы шукаеце, у каго ў хаце стаяць кросны? – бабули и рады, что к ним обратились за экспертным мнением. – У Васільеўны, Мікалаеўны і Паўлаўны. Усяго ў трох чалавек, а раней жа ў кожнай хаце былі кросны.
Раньше ткацкие станки были во всех домах.
Если нужно что-то узнать, бабушки на скамейке всё подскажут.
Неглюбка – деревня в Ветковском районе, в которую поздно пришла цивилизация. Окруженная болотами, вёска долгое время сохраняла уникальную традицию ткачества. Это теперь к дому мастерицы по ткачеству Татьяны Павловны Суглоб мы можем подъехать на машине, а до 1971 года дороги здесь не было. Пришлось бы лететь на “кукурузнике” из Гомеля в Неглюбку и приземляться в “аэропорту” на поле. Недалеко от дома, где и живет наша героиня.
“Хустка- гняздо на галаве і хвост птушкі”
Первым на пороге нас встречает сонный кот Мурзик, и тут же выглядывает хозяйка – Татьяна Суглоб. Она просит одну минуту, чтобы подготовиться к съемке, и перед нами самое быстрое преображение: обычную майку и брюки Татьяна Павловна сменила на неглюбский строй. Это настолько красиво, что можно забыть все вопросы к интервью и просто рассматривать национальный костюм.
Татьяна Суглоб говорит, что костюм невозможно представить без платка.
– Звярніце ўвагу, як неглюбскія жанчыны завязваюць хусткі. Такога вы больш нідзе не ўбачыце, – улыбается Татьяна и легким движением руки превращает платок в необычную конструкцию. – На галаве быццам гняздо, а ззаду, як хвост птушкі.
Мы еще не успели прийти в себя от эффектного появления мастерицы, как она выносит из комнаты стопку тканых рушников. С разными узорами, не похожих один на другой.
Для Татьяны ткачество – это медитация.
– Калі мы прывозім нашыя вырабы на выставы ці конкурсы, яны адразу ж прыцягваюць увагу. Настолькі яны яркія, – рассказывает мастерица. – Прайсці міма немагчыма, чалавек нават бакавым зрокам іх чапляе.
Почему в Неглюбке самые красивые женщины?
Татьяна садится за станок, начинает ткать и рассказывать историю своей жизни.
– Я нарадзілася ў Неглюбцы. Колькі сябе памятаю, у хаце заўсёды былі кросны і матка на іх ткала. А я стаяла збоку, глядзела і дапамагала, – вспоминает Татьяна. – А пасля прыйшоў час, калі станок выкінулі на гарышча. Чаму? Наткалі сабе, колькі трэба, і больш гэта было не запатрабавана. Галоўнае, каб у хаце быў кут прыбраны ручнікамі, а тканыя посцілкі ўпрыгожвалі ложкі. На продаж тады ніхто не ткаў.
В доме Татьяны стоит ткацкий станок, за которым она работает по вечерам или рано утром перед работой.
Тканые “посцілкі” – обязательный элемент деревенской хаты.
А еще “кут” должен быть украшен рушником.
До 1970-х годов Неглюбка жила своим обособленным миром, на “кукуризнике” в Гомель, конечно, летали, но деревня оставалась самобытной. Женщины ткали рулонами полотно, шили из них одежду, постельное белье. Когда для неглюбских открылся большой мир, они стали выезжать “за́балаць” (за болото) по дороге. Так в деревне появились цветные нитки, и рушники начали меняться: в традиционно красно-белых изделиях появились черные нити, затем синие, оранжевые…
Пройти мимо ярких неглюбских рушников невозможно: они с первой секунды притягивают внимание.
– Ведаеце, чаму ў Неглюбцы самыя прыгожыя жанчыны? – смеется Татьяна, не отрываясь от работы за станком. – Як кажа легенда, да нас ссылалі манахаў, якія правініліся, і прыгожых жанчын лёгкіх паводзін. Вось адтуль і пайшло гэта павер’е. Раней, калі езділі на базар у вёску Святск, мужчыны прыходзілі не для таго, каб нешта купіць, а паглядзець на нашых баб.
“Кросны – мая медытацыя”
Это сейчас Татьяна мастерски управляется за станком, мы только успеваем следить, как она шустро работает руками и ногами. Оказывается, свой первый рушник женщина соткала, когда ей уже было за 30.
– Гэта быў занятак для душы, – отмечает мастерица.
Первые рушники Татьяна подарила родным.
В ее доме собрана коллекция изделий, которые делала мастерица и ее мама.
На тот момент она, монтажник радиоэлектронной аппаратуры, ушла с работы на заводе в Гомеле и думала, чем себя занять. Села за “кросны” – и не смогла остановиться.
– Хоць і дапамагала матцы ўсё дзяцінства, але яна мяне рамяству не вучыла, казала: “Не замінай!” Толькі ж я кожны дзень на гэтага глядзела, сама зразумела, як трэба ткаць. Галава можа забыць, а рукі помняць, – отмечает Татьяна.
Сейчас на ткацких станках в Неглюбке работает три женщины.
Сразу из-под ее рук вышел первый рушник, затем второй, третий… И люди стали спрашивать: а можно их купить? Так Татьяна стала ремесленником. Сегодня она работает в Ветковском центре культуры народного творчества и ведет детский кружок “Ткачество” в местной школе. Проще говоря, за станком работает с 9 утра до 6 вечера.
Долгое время Неглюбка оставалась самобытной деревней.
Дорога здесь появилась всего 50 лет назад.
– Прыйдзеш з працы, а мы ж у вёсцы жывём, трэба спалоць агарод, управіцца па гаспадарцы, вячэру зварыць, у хаце прыбраць. І калі застаецца час, саджуся яшчэ за кросны вечарам ці раніцай да працы. Кросны – мая медытацыя, – добавляет женщина.
Если ткать рушник на одном дыхании, это сколько времени займет?
Среди десятков рушников Татьяны пытаемся найти два одинаковых. Бесполезное занятие. Хотя узоры у неглюбских ткачих похожие, каждая пытается внести что-то свое, сделать рушник таким, чтобы с первого взгляда его можно было узнать.
– Усе ўзоры прыдуманы да нас. Вось яны, – Татьяна протягивает исписанную тетрадку в клеточку и перечисляет их названия. – “Кароўськія” вочы, яблыка з лісцем, малы павук, мядзведзь з казлом, пячэнне…У старыну нашы бабы ткалі тое, што бачылі, гэта ўжо пасля музейныя супрацоўнікі надалі гэтым узорам нейкія сэнсы.
Тетрадка с узорами лежит прямо возле станка.
Татьяна показывает узор “расколка”. Он так назван, потому что “расколот” на четыре части.
Каким получится будущий рушник, мастерица до конца не знает. Она импровизирует на ходу.
– Як кажуць нашы бабы, бывае, што ўзор лажыцца. А другі раз пачынаеш ткаць, а ён не ідзе, – рассказывает Татьяна Суглоб. – Даробіш такі ручнік да канца, і ён ляжыць, бо не падабаецца. Але што заўважыла: менавіта яго і хочуць купіць першым. А вось гэты, напрыклад, я зрабіла на адным дыханні.
Этот рушник Татьяна соткала на одном дыхании. В середине – узор “кручча”. Он символизирует колосья зерна, которые под тяжестью склонились к земле.
– За день? – уточняем, когда Татьяна показывает свою работу.
– Вы жартуеце? За месяц, – смеется она в ответ. – Звычайна праца займае 2-3 месяцы.
“Сатку за вечар 5 сантыметраў ручніка і так радуюся!”
Раньше представить деревенскую хату без рушника было невозможно: им украшали икону, обвязывали крестных родителей на свадьбе и на тканых рушниках опускали гроб в землю. В какой-то период традиция стала отходить в сторону: вместе с бабушками-ткачихами из домов стали исчезать станки, рушники. Теперь на всю Неглюбку осталось всего три женщины, которые подхватили дело своих прабабушек. Что будет дальше, покажет время.
В местной школе детей учат ткачеству.
– Зараз у школе ў гуртку “Ткацтва” займаецца 12 дзяцей. Самыя зацікаўленыя – вучні 2-4 класаў, ім хочацца хутчэй навучыцца рабіць ручнік. Раз ёсць такая магчымасць, давайце і вы паспрабуеце працаваць за кроснамі, – предлагает Татьяна.
Ну кто мы такие, чтобы отказаться от такого предложения? Женщина уступает свое место, садимся и под ее руководством начинаем “закладаць ніткі”. Через несколько минут становится понятно: чтобы работать за станком, нужно иметь хорошую физическую форму. Ноги молниеносно переключают “панажы” (это как педали), а руки “летают” с нитками в обе стороны. Несложно догадаться, что после нескольких часов такой работы спина просто “отваливается”.
– Як жартавала адна мясцовая жанчына: “Баляць то рогі, то ногі”, – смеется Татьяна. – Канешне, і спіна таксама, але ж усё роўна хочацца за кросны.
Когда Татьяна работает за станком, включает для настроения юмористические программы.
Сегодня неглюбский рушник стоит 70 рублей. Чаще всего его покупают в подарок или как дорожку на стол. Кстати, этой весной стало известно: уже подготовлены документы для включения неглюбских рушников в список объектов нематериального культурного наследия ЮНЕСКО.
– Калі саджуся за станок, цалкам выключаюся, – признается Татьяна Суглоб. – Сатку за вечар 5 сантыметраў ручніка і так радуюся!
Текст: Екатерина Асомчик, фото: Христина Лузай
*Использование и цитирование данной статьи допускается в объеме, не превышающем 20% при наличии гиперссылки. Более 20% – только с разрешения редакции.
