Вы когда-нибудь задумывались, что в вашей жизни картошка — это больше, чем еда? Не просто гарнир или основа для драников, а что-то вроде спутника. Почти родича. Вот идешь по рынку — и не думаешь. Просто берешь мешок. Сколько? Ну, столько, чтобы не на один вечер. Потому что без нее — никак. Ни зимой, ни летом, ни в праздники, ни в будни.
30 мая — теперь это официальный Международный день картофеля. Прямо от самой ООН. Так они решили напомнить: картофель — это не просто корнеплод, а спаситель. Он кормит полмира. Он помогает бороться с голодом. И не ноет. Не требует соусов. Он скромный.
Бабушкин погреб и грядки с тяпкой
А у нас, в Беларуси, с картошкой особые отношения. Ну да, говорят "второй хлеб". Но на самом деле — это первый. Потому что он везде. На столе, на даче, в детских воспоминаниях. В бабушкином погребе, где темно, пахнет землей и прошлым. Там всегда были банки с соленьями и ящики с картошкой. Причем — не с какой попало. А с той, что сами сажали. Ранней весной, в плащах, под моросящим дождем. С ведром, сапкой и надеждой.
Белорусы, если верить цифрам, едят от 155 до 180 килограммов картошки в год на человека. По данным официальной статистической базы данных Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН (FAOSTAT), в 2021 году потребление картофеля на душу населения в Беларуси составило 155 кг. Это один из самых высоких показателей в мире, что подтверждается рейтингом Helgi Library, где Беларусь занимает первое место среди 165 стран по этому показателю.
В других источниках приводятся иные данные. Например, сайт World Population Review сообщает о потреблении около 170 кг на белоруса в год, а PotatoPro указывает на 180 кг. Такие расхождения могут быть связаны с различиями в методах подсчета и включением в статистику переработанных продуктов из картофеля.
Такая любовь к этому корнеплоду не из-за бедности. Это потому что вкусно. Потому что привычно. Потому что у каждого есть драники, которые готовила мама. Или запеканка из детского сада, которую почему-то вспоминаешь с теплотой.
Интересно, что картошка у нас не с древних времен. Ее привезли только в XVIII веке. Долго смотрели, крутили в руках, боялись, потом начали жарить. А как попробовали — все, пропало дело. Особенно в XIX веке, когда жить стало трудно. Картошка не подвела. Растет даже на песке. Кормит, согревает, объединяет. А потом — уже и песни, и танцы. "Бульба" — не только слово, но и хореография, и прозвище, и, чего уж там, чуть ли не национальный код.
Сейчас, конечно, есть и модные сорта, и картофельные фестивали, и даже селекционеры. Картошку исследуют, как будто это не корнеплод, а сокровище. И в каком-то смысле — так и есть. Потому что с ней — просто. А в этом простом — сила.
Сорта как имена. Про белорусскую картошку, как про людей
Вы замечали, как у картошки есть имена? Настоящие. Не просто сорт 47-Б или какая-нибудь латинская абракадабра. А такие… почти человеческие. "Уладар", "Лилея", "Зорачка". Как будто это не про еду, а про… соседей. Или героев из белорусской мифологии. Ну, или как минимум — из старого календаря.
Вот представьте: вы стоите с ведром на даче. Солнце печет, спина болит, а в руках клубень. И вы точно знаете — это "Живица". Или "Скарб". Или, скажем, "Янка". Такая теплая связь. Не с полем — с историей.
Белорусские ученые — не просто ботаники. Это такие… волшебники. Они придумали более двух десятков сортов картошки (а точнее 24), чтобы она не боялась заморозков, умела сопротивляться болезням и при этом была вкусной. И чтобы в супе не разваливалась, а в жареном виде — румянилась, как надо.
Вот, к примеру, есть сорт "Уладар". Он ранний. То есть, уже к лету — можно с маслом. Урожай — до 70 тонн с гектара. Это много. Это значит, с одной сотки можно… ну, очень много драников. Или "Лилея" — тоже ранняя, тоже урожайная. А "Зорачка" — почти поэтическая. Урожай до 77 тонн. Это уже почти повод для гордости.
Есть "Скарб". Среднеспелая. Имя говорит само за себя. Или "Янка". И ты уже представляешь не картошку, а человека. Такой простой, но надежный.
Некоторые сорта не только растут у нас — они внесены в государственные реестры в России. Например, "Манифест", "Одиссей", "Падарунак". Словно делегация. Белорусская.
А еще есть "Здабытак". Поздний. С крахмалом до 23%. Это значит — для запеканки, для вареников, для долгих зимних вечеров, когда хочется чего-то настоящего.
Все эти сорта — результат работы Института картофелеводства. Там не просто измеряют урожайность. Там, кажется, помнят, как пахнет поле. И как выглядит хороший клубень, когда достаешь его из земли. Не глянцевый, не идеальный — но свой.
Вот такая у нас картошка. Со своими именами, характерами и судьбами. И когда сажаешь ее весной, а потом копаешь в сентябре — чувствуешь, что это не просто агрономия. Это какая-то тихая, но важная часть жизни.
Так что, если 30 мая вы вдруг сварите кастрюлю картошки в мундире, посыплете укропом и просто съедите со сметаной — знайте, вы участвуете в международном дне. Но еще — вспоминаете детство, бабушку, свою землю. А это, согласитесь, куда важнее протоколов и резолюций.
