Парень, который все время лежал на печи и ничего не делал. Девушка, которая молча сносит оскорбления и ждет принца. Дети, которые сжигают старушку-ведьму в печи и забирают ее богатства… В сказках много странного! Особенно, когда перечитываешь их в зрелом возрасте. Почему они такие? Какие культурные коды и шаблоны поведения закладывают? И надо ли вообще их читать детям? Об этом мы спросили у трех экспертов.
Ольга Зыгмантович, психолог: “Все преступники в детстве читали про доброе-вечное. И как это на них повлияло?”
- Эта популярная теория о том, что сказки могут всерьез повлиять на развитие личности и ее будущее, мне кажутся чушью на постном масле. Нет ни одного научного исследования, которое могло бы это подтвердить!
Кроме, пожалуй, рассуждений Берна и Карпмана, к которым можно относиться примерно так же, как к писателям-фантастам. Они работали в то время, когда легко было заявлять “с точки зрения психологии” что угодно - еще не был разработан доказательный аппарат.
Почему тема сказок в принципе так нас будоражит? Потому что родители перманентно волнуются за своих детей и за то, как сложится их жизнь. И сказки хорошо попадают в канву этих переживаний. А вдруг ребенок “вытащит” и запомнит совсем не то, что нам хотелось бы? Что можно бо́льшую часть жизни лентяйничать, пакостить медведю, которые тебя приютил, или отказываться от собственного голоса ради красивого мальчика? А вдруг ребенок решит, что так и надо?
Кадр из мультфильма “Русалочка”
Так вот: если бы это и правда работало, то чтение сказок сформировало бы толерантное, доброе, чудесное общество. Ведь помимо всяких странностей в них много хорошего. И все преступники в детстве тоже наверняка читали про доброе-вечное, про “Королевство кривых зеркал” и “Волшебника Изумрудного города”. И как это на них повлияло?
Можно, конечно, сказать, что они читали только сказки братьев Гримм без адаптации, с кучей кровищи и убийств - и потому выросли такими. Но вы же понимаете, что эта причинно-следственная связь притянута за уши.
Кадр из фильма “Гензель и Гретель”
Точно так же с якобы потрясающим влиянием сказкотерапии на психику. Да, она может помочь, как и всё, во что человек искренне поверит и наделит для себя особым смыслом. Не меньше ему могут помочь рисование единорогов на бумаге. А если эта бумага была сделана монахами Тибета, то вообще будет вау-эффект! (смеется)
Не может литература влиять на общество в целом, только на отдельную личность - да и то при определенных обстоятельствах, в качестве исключения. Поэтому надеяться на то, что сказки сделают вашего ребенка хорошим человеком, нельзя. Но - отличная новость - плохим тоже не сделают!
Татьяна Славинская-Пузыревич, популяризатор науки о мозге, автор книжного проекта: “Золушка - это селф-мэйд вумен”
- Сказки появлялись как форма трансляций знаний, важных для сохранения жизни. По большому счету “Волк и семеро козлят” или та же “Красная шапочка” - это про “не открывай дверь чужим и не ходи в лес один: могут утащить, забрать в рабство, съесть”.
Эти сюжеты воспроизводились постоянно и встраивались в культурный код. Сегодня эти коды не актуальны. И так как мозг, в том числе детский, бодро отбраковывает то, что ему не нужно для реальной жизни, сказки вряд ли могут оказать на него серьезное влияние, если вы не сопровождаете их своими пояснениями.
Иллюстрация Антон Ломаева к “Красной шапочке”
Например, берем ту же “Красную шапочку”. Лучше в современной адаптации, с прекрасными иллюстрациями художника-белоруса Антона Ломаева. Там иной финал: вся сказка оказывается театральной постановкой, а волка не убивают (у нынешних детей, которые в три года думают про спасение животных и экологию, от “распоротого волчьего брюха” может быть колоссальный стресс”).
На примере “Шапочки” мы можем пояснить ребенку: “Ходить без взрослых в лес и общаться с чужими людьми нельзя. Но если что-то пойдет не так, ты должен знать, что живешь в гуманном, цивилизованном обществе - и можешь обратиться за помощью. И всё будет хорошо”.
Вот так это может работать во благо!
А еще сказки можно рассматривать как инструмент диагностики. Какая сказка вызывает особенно сильные эмоции, чувство сопричастности у вас, вашего ребенка, вашего клиента (если вы терапевт)?
То, что мозг выделяет определенную модель поведения, многое говорит.
Например, кто нравится девочке больше - принцесса на горошине или Золушка? Ведь это две принципиально разные позиции.
Иллюстрация Антона Ломаева к “Принцессе на горошине”
Принцесса: ничего не хочу делать, только капризничать и быть нарядной. Все должны стараться ради моего благополучия, а я буду радовать людей своей красотой.
Золушка: у меня много забот и дел, но если получится, я съезжу на бал, побуду в светском обществе и пообщаюсь с принцем.
В итоге за принца выходят замуж обе, но одна просто потому, что “нарядная”. А вторая, потому что настоящая селф-мэйд вумен - сделала себя сама (улыбается).
А еще сказки могут много сказать не только о конкретном человеке, но и о культурном коде нации.
Например, белорусские народные сказки сильно отличаются и от российских (“Емеля на печи”), и от европейских (трудолюбивые “Маленькие человечки”). В наших ключевой герой - находчивый, умный мужичок. Который говорит на любую блажь пана - “угу”, а делает все равно по-своему. Классическое - не идет “назад”, а разворачивается и снова - “наперад”.
Юлия Попруженко, консультант по гендерным вопросам, магистр философии: “Сказки - это не инструкция к поведению, а зеркало культуры”
- Конечно, ребенок понимает, что сказка - это не прямое указание к действию. И вариться в молоке - совершенно не то, чем следует заниматься (улыбается).
Но все-таки сказка - это черно-белая конструкция, где очень четко прописаны типажи и модели поведения: это добро, а это зло, этих вознаграждают, а этих - наказывают.
И много любопытного о том, как зачастую презентуют женщин в сказках, можно найти в исследованиях фольклориста Владимира Проппа.
Например:
- высшая ценность героинь - женская красота;
- пассивных и красивых вознаграждают принцем;
- надо терпеть унижения и страдания - за это положена награда;
- женщина может выполнять роль приза;
- жертвенная любовь женщины - это сверхсила;
- сильная женщина воплощает злое начало, а непокорность и независимость обязательно идут в комплекте с подлостью, коварством и мстительностью.
Кадр из фильма “Малефисента”
Можно сказать, что это исследование устарело и не отражает реальность, в которой мы живем сегодня. Но и исследования современной детской литературы показывают вот что:
- главные герои встречаются в детских книжках в три раза чаще, чем главные героини;
- текста (возможности выразить свои мысли и чувства) у них в два раза больше;
- если героиня все же есть, то действие будет разворачиваться у дома, в то время как у мальчиков будут путешествия и приключения;
- книжек про дружбу мальчиков в пять раз больше, чем про дружбу девочек.
Мы видим, что сказки - это не инструкции к поведению, а зеркало культуры.
Кадр из фильма “Золушка”
Но рассчитывать на позитивные перемены - можно. Даже Золушка Шарля Перро и братьев Гримм (они воспроизвели сюжет на 15 лет позже) уже сильно отличаются.
Французская золушка ничего не решает, безмолвно сносит любые оскорбления, полностью меняет облик, чтобы понравиться принцу.
Немецкая - сама сажает орешник, который в будущем ей поможет, способна управлять птицами, меняет платье, но не меняет внешность, относится к злым сестрам так, как они того заслуживают.
Перемены возможны. Даже то, что мы обсуждаем эту тему, то, что она вызывает беспокойство, доказывает: контекст сказок и современного мира стали сильно различаться, и есть запрос на изменения.
*Использование и цитирование данной статьи допускается в объеме, не превышающем 20% при наличии гиперссылки. Более 20% - только с разрешения редакции.