“Я на лавры дизайнера не претендую”, – смеется Ирина Ромбальская, которая недавно вернулась с Недели моды в Париже: там она представила собственные работы. Действительно, Ирина – не дизайнер, она художник и скульптор. Пишет, рисует и лепит смыслы – как обозначает сама. Но недавно, неожиданно для самой себя, слепила корсет: на стыке искусства и высокой моды. Как появилась кутюрная коллекция, которая заинтересовала фэшн-инфлюенсеров из Франции, что происходит за кулисами парижской Недели моды, как переплетены мода, скульптура, хаос в голове художника и… животные? Обо всем этом – в нашем интервью.
Ирина Ромбальская, фото из личного архива
“Корсеты берут в аренду самые разные женщины. Например, многодетные мамы”
Идея первого корсета появилась у Ирины перед собственной фотосессией: “Я нигде не нашла того, что мне нужно. И подумала: а почему не сделать самой? Тем более, с технической точки зрения всё было ясно”.
Со временем из этого родилась коллекция, которую увидел Париж:
– Изначально я создавала эти корсеты скорее как арт-объекты. Но для меня очень важно, чтобы мои работы не пылились в хранилищах музеев, а находили для себя самые неожиданные места обитания. Будь то кафе, клиника косметологии или красивое женское тело.
Работа Ирины для косметологической клиники
Работа, которая живет в интерьере “Brioche Buffet”
– Корсеты стали брать в аренду для фотосессий очень разные, но совершенно восхитительные женщины. Например, многодетная мама, которая решила отпраздновать 50-летний юбилей съемкой в необычном образе.
И так корсет начал обрастать новыми смыслами. Это и про самовыражение, и про оду женской красоте, по которой я лично, в эру победившего оверсайза, очень скучаю… И про доспехи, которыми можно отгородиться от мира.
Так вот: когда появился самый сумасшедший мой корсет, в котором намешано всё – античные статуи и граффити, колонны и косички, лозунги и цитаты, – мне написала дизайнер Татьяна Ефремова. Сказала: “Ира, мне такое надо! Давай создадим совместную коллекцию!”.
А предложение показать коллаборацию Ирины и Татьяны в Париже поступило от Белорусской палаты моды:
– Палата моды занимается продвижением наших дизайнеров, в том числе – на мероприятиях, которые проходят в рамках мировых Недель моды. Чаще всего, принимающей площадке интересна “haute couture” – вещи не для повседневной жизни. И мои корсеты, видимо, подходили под этот критерий лучше всего, – смеется Ирина.
Корсеты Ирины на подиуме в Париже
– В свое время мне предлагали модельный контракт в Париже, но я выбрала высшее образование. Этим возвращением в Париж уже совсем в другом статусе я как будто закрыла гештальт.
Правда, и в Беларуси, и во Франции я сталкиваюсь с поломкой восприятия. Людям кажется, что я просто девочка, которая привезла показать работы мастера. Например, дома, на выставках, часто спрашивают: “Вы не могли бы узнать, какую идею мастер вкладывал в эту работу?” И я, в силу стеснительности или природной глупости, отвечаю, что попробую уточнить. Но в Париже решила отстоять, что я не модель, не “Мисс Беларусь” (так ко мне пару раз обращались фотографы), а создатель этих корсетов.
“На Неделе моды вся твоя стратегия может поломаться за секунду”
Ирина говорит, что ее поразил интерес представителей прессы к белорусскому показу:
– Так много людей, которые искренне удивляются, интересуются, хотят узнать о нас больше. В такие моменты понимаешь, насколько мы сами не ценим своё.
Про Беларусь спрашивали постоянно, начиная со стандартного: “А расскажите про вашу страну побольше”. И заканчивая: “А все белоруски такие высокие и красивые?” (Смеется).
Ирина и Татьяна на показе
– Мы получили предложения о подготовке публикаций про нашу коллекцию от журналов Glamour, L'Officiel, Lookbook… А еще неожиданно посыпались приглашения на другие Недели моды: в Италии, США, Китае. Поедем ли? Знаете, у меня сейчас такое же состояние, как после марафона (Ирина занимается бегом и плаванием – Прим.редакции). Когда бежишь, думаешь: “Больше никогда!”. Но после финиша пять минут отдышался – и уже смотришь, где там следующий пройдет.
Закулисье Недели моды действительно можно сравнить с марафоном:
– Никто не будет цацкаться с участниками. В гримерной – хаос и огромное количество людей, по времени подготовки – жесткий лимит, площадку для репетиции более чем на час тебе никто не выделит. Мы всё делали сами: от подбора музыки до подготовки моделей… И ничего не успевали.
Неделя моды в Париже – про мультикультурность: “Если у нас всё более выверенно-эстетично и стерильно, там – модели всех размеров и цветов кожи, и это безумно красиво и аутентично”
– Например, модель-француженка прибежала с другого показа ровно за минуту до выхода на подиум – а нам нужно было успеть переодеть ее, накрасить и органично вписать в показ… В общем, на Неделе моды ты должен быть готов, что вся твоя продуманная стратегия поломается за секунду – и придется действовать по обстоятельствам.
Корсеты “подружились” с залом в стиле барокко, где проходил показ
На вопрос, в чем белорусская фэшн-индустрия проигрывает французской, Ирина отвечает неожиданно:
– Я не могу сказать, что мы хоть в чем-то хуже. Но дело в том, что европейцы годами выстраивали модные империи, и теперь имиджево нам очень трудно их догнать. Условно: если наша Таня Ефремова, Лариса Балунова или Наталья Ляховец станут “Диорами” и “Ив Сен-Лоранами” для своей страны, лет через 100 наши потомки смогут увидеть те самые знаменитые дома мод и показы, на которые люди съезжаются со всего света. Вопрос лишь в историческом контексте, в меценатах, которые готовы поддерживать художников и дизайнеров, ну и в общем уровне насмотренности людей. Мы в начале пути, но его есть кому пройти, потому что белорусы очень талантливы.
Ирина смеется, что ее любовь к большим полотнам привела к неожиданному результату: “Мечтаю расписывать соборы и создавать фрески. А пока тренируюсь на стенах! Сбылся страшный сон моего папы: “Будешь плохо учиться – станешь маляром!” Теперь я маляр с тремя дипломами…”
“Хочу заработать на памятник белорусскому волонтеру”
Создание роскошных корсетов в грязных гаражах, “малярные работы” и руки, вечно изрезанные стамеской (один из инструментов скульптора – Прим.редакции)... Ирина смеется, что модный концепт про “успех, который приходит в состоянии легкости” ей не близок. Легкости явно не хватает, зато вдохновения – в избытке.
– Я не понимаю, что такое “искать вдохновение”. У меня и голова, и телефон взрываются от идей и заметок о том, что еще мне хотелось бы сделать. Лишь бы успеть – и не потерять собственный голос. Потому что всё самое красивое уже создано классиками, а современное искусство – это всегда приглашение к разговору.
Полотно Ирины “КовровидЕние”, представленное на недавнем фестивале искусства Арт-Минск: “Это про наше советское детство, в котором ковер был единственным телеканалом, утешителем и свидетелем нашего взросления”
Самый важных из таких разговоров случился на недавнем фестивале искусства Арт-Минск (работа Ирины “Hello, Kitty!” заняла первое место в категории “Инсталляция”).
– Изначально моя “Hello, Kitty!” задумывалась как работа о девушке-волонтере с сердцем оверсайз. Куда она, как под куртку, прячет всех бездомных животных, которых встречает на своем пути.
Уже потом родилась идея принести на выставку чистую, не хромированную работу – и дать возможность каждому посетителю написать на ней кличку своего друга, спасенного с улицы.
– В конце фестиваля я увидела, сколько же там этих имен – а они были написаны в два ряда и на самой скульптуре, и на коробке – и впервые отчетливо поняла, для чего я всё это делаю.
Работа, исписанная именами спасенных животных, победила на “Арт-Минск”
– Оказывается, вот какой большой у меня прайд! В нем люди, которые тоже чувствуют, что животные – это про безусловную любовь, про огромную уязвимость и про Бога: они к нему ближе, чем кто-либо.
У самой Ирины живет трое спасенных животных (на фото одно из них, хаски Лея), а тех, кому она нашла семью – не сосчитать: особенно, если учесть, что волонтерить она начала с детства. “Забирала котят с улицы и подкладывала нашей стерилизованной кошке. Говорила: “Мама! Мара родила!”
Сейчас работа стоит у меня дома. И каждый раз, когда я прохожу мимо, у меня перехватывает дыхание, потому что это какое-то средоточие всего человеческого, доброго и светлого. А еще там есть надпись, сделанная ребенком: “Мое животное никогда не умрет!”.
Боюсь себе представить, скольким людям не хватило места, чтобы тоже написать что-то важное… Значит, надо заработать на бóльший масштаб – на памятник волонтеру, о котором я мечтаю. И которого так не хватает Беларуси.
Фото: из личного архива героини
*Использование и цитирование данной статьи допускается в объеме, не превышающем 20% при наличии гиперссылки. Более 20% – только с разрешения редакции.
