Питер Хёг для многих белорусов второй по известности датский писатель после Ганса Христиана Андерсена. Его книги изданы миллионными тиражами и переведены более чем на 30 языков мира. Но Питера Хёга такая волна славы скорее тяготит, поэтому он ежегодно на несколько месяцев съезжает в труднодоступную часть Дании, где занимается йогой и общается только со своей семьей и самыми близкими друзьями. Три года организаторы фестиваля кино Северных и Балтийских стран "Паўночнае ззянне" добивались встречи с загадочным литератором. Вчера Питер Хёг наконец выступил перед белорусами на онлайн-конференции. Правда, остался верен себе: отвечать на вопросы он закончил тогда, когда наступило время готовить обещанный маленькому сыну и его друзьям суп.
Про затворничество
— После выхода романа "Смилла и ее чувство снега" многие СМИ стали писать про меня, как про затворника и отшельника. Но медиа всегда преувеличивают, ищут для читателей что-то специфическое. На самом деле писатели — нормальные люди, которые, как и другие, живут в семьях, ведут обычную жизнь.
Ближе к 30 годам я понял, что мне нужно больше времени, чтобы заботится о своих детях, о своей партнерше, я также хочу иметь возможность заниматься медитацией. Поэтому ежегодно на 3-6 месяцев уезжаю в свой дом, находящийся в достаточно изолированном месте Дании, где могу практиковать йогу. Там я общаюсь только со своей женой, своими детьми (их у меня четверо), с кем-то из друзей. После возвращаюсь к привычному образу жизни. Хожу в супермаркеты, очень люблю преподавать медитацию и творчество (в Центре развития в датском городе Норре Снеде —Смарпресс).
Про пандемию и йогу
— Когда началась пандемия коронавируса, я как раз находился в трехмесячном отдалении от мира. Мне не пришлось практически ничего менять: я остался там, где и был, младший сын перешел на учебу онлайн. С последним очень хорошо справились местные учителя. В нашей гостиной периодически собирались друзья сына, получилась собственная мини-школа.
Единственное, что пришлось менять, это занятия по йоге и медитации. Мы с женой давно проводим такие курсы в местном Центре, но из-за пандемии их пришлось перевести в онлайн-формат. Записаться к нам мог любой, кто знает датский язык. Такое решение позволило продолжить работу без помех. Мне искренне жаль тех людей в разных частях мира, которым пришлось из-за коронавируса пройти через мучения и жесткие ограничения.
Про запрет на экранизацию своих книг
— Книга "Смилла и ее чувство снега" была экранизирована датским режиссером Билле Августом. По моему мнению, это не самый лучший фильм. Кажется, такие же ощущения и у режиссера. Возможно, само решение сделать из моей книги блокбастер было неправильным. Когда начались съемки мне было 35 лет, я чувствовал себя юным, мне было сложно отказать. На меня сильно давили, и я уступил под этим нажимом. После выхода киноверсии "Смиллы…" я закрыл подобную возможность для других режиссеров: я не даю разрешение снимать фильмы на основе моих книг. Мне кажется, в принципе сложно превратить книгу в киноленту, ведь у каждого читателя, пока он сидит над романом, создается собственная картина в голове. Очень редко такое представление находит отражение на экране.
Когда-то я был в Голливуде и насмотрелся, как работает кинобизнес. Этот механизм зациклен на власти, деньгах и сексе. Я рад, что мир книг куда более спокойный, ведь в нашем деле нет таких денег и влияния. Мне больше комфортно среди моих бумаг, чем в центре съемочной площадки. По моим ощущениям писатель в принципе находится в более привилегированном по отношению к кинематографистам положении, ведь я могу создавать свои миры сам, не ожидая помощи от сотен людей, не привлекая их к какой-нибудь деятельности, не ища больших денег на воплощение своих творческих амбиций.
Про переводчиков
— В любом переводе всегда что-то теряется. Переводчик работает не механически: по сути, он наново создает книгу. Но, потеряв что-то от оригинала, книга в переводе на язык другой страны обретает что-то неуловимо новое. Я не отслеживаю переводы своих книг. С одной стороны, я не так силен в иностранных языках (вот и на этой встрече я говорю на датском языке в английской обертке). Со второй, я же читаю известных русских писателей и поэтов из Азии в переводе, и эти произведения оказывают на меня большое влияние. Переживания, ощущения, опыт, пусть даже полученные не от чтения в подлиннике, все равно прекрасны.
Зато стараюсь регулярно во Франкфурте-на-Одере или в каком-то другом городе встречаться с переводчиками своих книг. Иногда на встречу приезжает 15-20 человек. Я восхищаюсь этими людьми, истинными фанатами своего дела. Им всегда очень мало платят, но для переводчиков деньги – вещь второстепенная. Они переводят тексты, потому что любят язык и литературу.
Про читателей
— Наименее востребованный из моих романов — "Тишина". Мне очень жаль, что небольшое количество читателей разделили со мной ту радость и удовольствие, с которыми я писал эту книгу. Она оказалась самой сложной для моей аудитории, хотя рассказывает о простом: научиться слышать людей. Главный герой Каспер Кроне — цирковой клоун, обладающий удивительной способностью воспринимать людей, как набор звуков в определенной тональности.
Буду ли я писать из-за этого по-другому? Уверен, самое главное для человека искусства — оставаться честным по отношению к себе. Когда писатель работает под определенные требования — это рискованное дело. Помните, из истории, когда в Советском Союзе при Сталине требовали от писателей придерживаться определенной линии, то они быстро превращались в пропагандистов. Мне такое искусство не интересно. Все-таки писатель должен говорить из глубины своего личного понимания.
Я чувствую сильную связь с моим языком и культурой. Меня не покидает ощущение, что я пишу для очень маленькой и исключительно датской аудитории. В Дании проживает всего 5 миллионов человек. До сих пор для меня чудо, что литература может перешагивать через границы и объединять мир.
Я жил в самых разных местах, из четырех моих детей трое дочек от африканских женщин. Я жил в Кении, Танзании, в Карибском регионе, в Южной Америке. И везде ощущал себя, как дома. Дружеские взаимоотношения между людьми и взаимопонимание мощнее, чем национальные различия. Мне кажется, переживания и общий опыт, полученный представителями разных национальностей от чтения знакомых всем книг, — это и есть та черта, которая в будущем объединит всех людей вне зависимости от их происхождения.
Анастасия Панкратова
Фото предоставлено организаторами
