Что такое Charity shop по-белорусски, и как ненужные вещи становятся нужны: в стране 8 лет работает KaliLaska - площадка, на которой происходит полезный круговорот вещей в природе. Одни люди вещи сдают, другие – получают безвозмездно или покупают по низкой цене. Об экодружественности, нюансах социального предпринимательства и неблагодарности Смартпресс рассказала куратор социального благотворительного проекта KaliLaska Наталья Горячая.
- В чем заключается идея чаритишопа?
- KaliLaska создавала не я. Идея не моя, но она широко распространена за границей: вся Европа – в чаритишопах, даже в маленьких городках есть такие магазины, там это обыденность. В Москве, Питере, Киеве есть такие проекты. Для нас это в диковинку, потому что не развито из-за определенных нюансов. А на самом деле KaliLaska - это простая экологичная схема, которая в Беларуси пока, к сожалению, имеет ограничения.
- Расскажите о схеме работы
- У проекта две части: коммерческая и некоммерческая. Некоммерческая деятельность – принимаем вещи у населения и распределяем среди нуждающихся, здесь нет никакой материальной выгоды. Коммерческая деятельность – магазин, в котором мы продаем бывшие в употреблении вещи, чтобы оплачивать расходы некоммерческой деятельности.
Таким образом, мы создали площадку, если хотите – услугу: офис, приемный и сортировочный пункт в одном месте. Любой человек или организация могут вещи принести – использованные, но хорошие, качественные, может новые, но по какой-то причине ненужные. Мы сортируем - по качеству, размерам, по другим критериям. 95% отдаем нуждающимся по всей Беларуси.
Остается 5%, из них 3-4% идет в продажу. Что не продается – возвращается в проект и отдается. Остаток -1-2% - отходы, отдаем на переработку или, к сожалению, это уже то, что захоранивается как бытовой мусор. В переработку у нас идет ветошь, макулатура, мы собираем отдельно пластик.
- Кто получает помощь от проекта?
- 65% - это люди с инвалидностью, в том числе дети. Есть ассоциации, фонды, учреждения закрытого и открытого типа, живущие в семьях – мы помогаем всем. Например, в интернат нужны определенные вещи - более крупные размеры, удобные, потому что люди с инвалидностью часто имеют лишний вес. Мужские вещи всегда нужны. Если человек с инвалидностью живет в семье, то мы передаем вещи и для всей семьи тоже, потому что ухаживать, например, за лежачим – это огромные расходы. Тем более, после поправок в законодательство, когда люди-опекуны остались без стажа, это просто удар под дых... Бедные мамы, которые воспитывают по 20-30 лет своих детей, неспособных к обычной жизни. Они вынуждены искать подработку или даже фиктивную работу, чтобы стаж шел, это чудовищно! Мы были в таких семьях - в Миорах, Миорском районе, заезжали познакомиться с нашими подопечными. Мы увидели, что они ни на минуту не могут оставить своего ребенка, там речи не идет о работе… это непонятно.
- Кто присылает заявки? Частные, общественные, государственные организации?
- И организации, и физлица. Правда, из-за пандемии мы приостановили прием заявок от физлиц, чтобы уменьшить контакты, но все равно обрабатываем экстренные случаи. Если человек попал в сложную ситуацию - работаем через волонтеров, если кто-то курирует, например, бездомных. Работаем с "Врачами без границ" - куратор передает заявки от подопечных, а мы собираем готовые наборы. Много общественных организаций, мы работаем практически со всеми ассоциациями помощи инвалидам и молодым инвалидам, они есть во всех районах и деревнях Беларуси.
Есть детские дома и интернаты закрытого типа, мы не работаем с ними: они по закону не могут принимать благотворительную б/у помощь, должно быть все новое, с бирками. А если без бирки - считается б/у. Из государственных структур мы работаем с территориальными центрами защиты - туда может обратиться любой, кто находится в затруднительном положении. И любой может принести туда вещи, если ехать в KaliLaska далеко.
Есть и целый ряд организаций, я не буду их называть, которым мы помогаем неофициально. Чаще это в глубинке, куда помощь не так быстро доходит. Мы работаем с пансионатами, где старички живут, очень часто мы помогаем оборудовать комнаты, места отдыха. Нам приносят много картин, предметов декора, а мы обустраиваем, чтобы постояльцам комфортнее жилось. В общем, никому не отказываем.
- А магазин что из себя представляет?
- Магазин – это принцип секондхэнда, но цены ниже. Самое дешевое, что можно купить – это открытка за 10 копеек, а есть и брендовые вещи – туфли от Louis Vuitton за Br120 рублей, которые стоили 500 евро…
Получается, мы зарабатываем, даже выходят неплохие цифры, но средства уходят на аренду, а могли бы пойти на что-то важное. Например, на памперсы для взрослых – их просят почти все, кто обращается.
- Вот и нюансы, о которых Вы говорили. Государству не нужен социальный бизнес? Что надо сделать, чтобы таким проектам было проще работать?
- До "проще" нам еще очень-очень далеко. Раньше сфера благотворительности закрывалась государством, и действительно были на это ресурсы. Люди могли посещать интернаты, ставить спектакли, но жертвовать средства не было необходимости. Сейчас наши люди, "совковые" по большей части, думают, что государство всех обеспечивает. А это давно не так. И даже если что-то изменится, общество вдруг разбогатеет, у государства появятся ресурсы, все равно как раньше уже не будет. Все равно помощь донаторов, жертвователей, спонсоров, инвесторов необходима.
Мы просыпаемся, видим, что рядом живут инвалиды - нужны пандусы, комфортная одежда, например, джинсы на резинке, со стрейчем, с высокой талией… Мы все реже слышим фразу: "ну раз они такое не носят – не такие они уже и нуждающиеся". Это надо забыть.
- А законодательно что надо изменить?
- Что касается таких проектов, как наш, что такое социальное предпринимательство? Это просто надо позволить бизнесу быть социальным, заниматься благотворительностью: снизить налоговую ставку, дать льготную аренду, чтобы эти средства могли уходить на цели проекта, а не большие оплаты…
Соответствующий законопроект давно лежит в полке – может года три. Просто никто его не одобряет.
Нам никакой завод не может отдать старое оборудование, оно списывается, лежит на складе и гниет.
- Сколько в проекте экологической составляющей? Ведь он продлевает жизнь вещей…
- Мы вынуждены сдавать на переработку, потому что у нас есть отходы, но в идеале мы не планировали этим заниматься. Мы хотели принимать и отдавать только хорошие вещи, но люди, к сожалению, у нас не осознают степень "хорошести" - приносят ветхие, непригодные. У нас появляются дополнительные расходы – человеческие, временные, финансовые. Мы работаем с ИП, который принимает хлопок либо до 20%, чтобы был натуральный состав. Принимают и с фурнитурой, рубят на куски и что-то производят.
Да, мы делаем все настолько экологично, насколько получается, но мы не принимаем ветошь – не наша задача. Тоже самое с макулатурой – объясняем: не приносите обувь в коробках, занимает очень много места. А люди несут, а потом "Белгипс-Эко" приезжает и бесплатно у нас забирает огромные объемы… Мы тратим кучу времени: порвать, сложить, но было бы здорово, если бы этот ресурс освободился.
- За время работы проекта изменилось ли отношение белорусов к вещам?
- Слишком много факторов, которые нужно учитывать, но - да, конечно. Волна экодружественности нас захлестывает, для молодого поколения это способ проявить себя. Это здорово, но пока такой осознанный подход - очень маленький процент. В основном, к сожалению, покупки в чаритишопе продиктованы уровнем покупательской способности – это недорого, это наравне с секондхэндом.
- С покупательской способностью тоже верно… Обращений становится больше?
- Из-за того, что проект растет, растет оборот вещей, возможность охватить большее число людей. Периодически садимся на телефон, обзваниваем организации, плюс мы больше стали доезжать в дальние уголочки страны. Например, отвезли в одну организацию Мозыря, а через месяц у нас уже 5 организаций из Мозыря – они друг другу передали информацию. У нас очередь уже стоит.
Сейчас мы уже можем позволить себе перевозки по Беларуси, если раньше мы ждали, что кто-то приедет и заберет, то сейчас отправляем с нашим грузчиком, водителем, за наш счет, это огромный плюс.
- А все ли вещи принимаете?
- Есть действительно морально устаревшие вещи. Это в основном бабушкины: умирает старичок, и люди вывозят все вещи. Блузки, костюмчики – да, может пригодится. Но вот эти пальто – драповые, тяжелые, с меховым воротником, который моль съела, тяжелые, неповоротливые. Конечно, мы предложим бабушке старенькой легкий пуховик, а не такое пальто. Но принимаем все. Если бы пересматривали, было бы долго и склочно… что ли. Люди приходят к нам и думают, что делают добро… А тут ангелы говорят "нет, не подходит". Поэтому мы не разочаровываем людей и говорим: "спасибо, дальше мы сами". Такие шубы и старые пальто передаем в собачьи приюты на подстилку. А если совсем плохие – в мусор.
- Есть ли развитие у проекта?
- Наш пункт значительно увеличился. Но строить бизнес-стратегию и планировать – невозможно. Это социальный проект, мы подстраиваемся под запросы общества. Появляется экологичный подход к вещам – мы стараемся больше его демонстрировать. Может в следующем году у нас появятся ресурсы, и мы поставим контейнеры по сбору вещей в торговых центрах, например…
- Это же хорошая идея!
Да, но обслуживание контейнеров - очень большой ресурс: грузчики, транспорт, администрирование… Мы работаем с компанией Mark Formelle. Несколько месяцев, правда, ушло на юридические вопросы, но все работает. В их магазин в ТЦ "Галерея" можно принести и стать текстильные вещи, получив купон на скидку.
- Это пример социальной ответственности? Или хороший рекламный ход?
- Я бы сказала, что реклама, если бы увидела такое: делаем одну акцию, а потом сами делайте, что хотите. Нам часто предлагают такой формат, но мы отказываемся. В этом случае - правильная история: Mark Formelle предложил формат: мы принимаем вещи в пункте, а они сами собирают, привозят, рекламируют. Это хороший подход.
- Чувствуется благодарность людей, которые получают помощь?
Раньше приглашали нуждающихся людей в офис за вещами, но сейчас нет. Я уже говорила – пандемия… Ну и еще потому, что часто это люди бесконечно нуждающиеся не только в вещах, но и в психологической помощи, которые не осознают своей ситуации, которые в жизни настрадались, потому что постоянно за что-то боролись.. Нет, они такие не потому, что плохие, а потому, что их или на работу не брали, или еще что-то. Целая гора ограничений, из-за которых они становятся более жесткими и неблагодарными.
- А не наступит ли когда-нибудь разочарование?
- Моя команда – слегка безумцы. Нас 6 человек, по 12-14 часов в день, люди тратят огромное количество времени, чтобы что-то сложить-пересложить, сделать полезным, комфортным и плюс красивым и презентабельным. Каждый из нас выжал максимум, чтобы все работало. Да, есть вопрос выгорания, но ты понимаешь, что это важно и необходимо, это тебя вдохновляет. И вдохновляет сам факт, что никто больше этого не делает. Если не мы, то кто? И это не возглас гордости. Те объемы, которые есть у нас – они огромны. В месяц это 20 тонн вещей. 5 лет назад начинали с 400 кг, а сейчас 20 тонн. И это не предел. Даже чтобы потребности Минска обеспечивать – надо 6 или 7 таких проектов…
Мы понимаем, что какие-то базовые потребности нуждающихся людей мы закрываем. Что мы делаем с человеческой точки зрения – мы не отказываем никому.
- Спасибо за разговор!
Ps. Чтобы получить помощь от KaliLaska, можно заполнить форму на сайте или просто позвонить.
PPs. Привозить вещи в приемный пункт надо по строго отведенным дням.
Лариса Абрамчук