Прославленный белорусский теннисист, экс-первая ракетка мира в парном разряде, десятикратный обладатель титулов "Большого шлема", олимпийский чемпион Максим Мирный давно живет в Америке. Но не забывает наведываться в родной Минск. Здесь родные, друзья и спортивное детище – созданный им Центр тенниса. Кажется, за пять лет после ухода с профессионального корта он совсем не изменился. В эфире Смартпресс Максим вспомнил, как стал звездой парной категории, побеждал в дуэтах с Сереной Уильямс и Викторией Азаренко и научился жить с болью.
Максим Мирный. Фото Смартпресс
Брейдентон – "профессиональный дом"
Максим Мирный признается, что в последнее время бывает в Беларуси реже, чем прежде: три-четыре раза в год. При этом Мирный по-прежнему разграничивает понятия "дом" и "место работы и проживания".
– Дом всегда у меня ассоциировался с родным двором, где я вырос и через который ходил в школу. Речкой, вдоль которой мальчишкой бегал кроссы. Это незыблемо. Но я очень рано стал осознавать, что мое профессиональное созревание произошло на другом конце нашего земного шарика. А именно в Америке, штате Флорида, в малюсеньком городе Брейдентоне. Там находится самая известная и масштабная теннисная академия, которая была основана легендарным тренером Ником Боллетьери. Мне посчастливилось попасть к нему на заметку в 14-летнем возрасте. И с тех пор для меня появилось понятие, называемое в мире спорта "профессиональный дом" – место, где ты проводишь 6-10 тренировочных часов в день. Так вот с 14 лет мой "профессиональный дом" ассоциируется с городком Брейдентон.
Максим Мирный и Мария Шарапова с создателем культовой теннисной академии в Брейдентоне Ником Боллетьери
К финишу карьеры готовился 10 лет
Завершению профессиональной спортивной карьеры почти всегда сопутствуют размышления о своевременности такого шага. А зачастую – психологическая "ломка". Мирный зачехлил ракетку в 2018-м. И рассказывает, что был ментально настроен на прекращение выступлений.
– Прозвучит неожиданно, но я готовился к окончанию карьеры 10 лет. Наверное, в масштабах профессии инженера или учителя десятилетие – не так уж много. А вот для человека из любого вида спорта это значительный период. Мне было за тридцать, когда я начал задумываться о неизбежном. Да, откладывал решение. Однако внутренне не паниковал. Хотя все равно ощутил сложность перехода от профессионального спорта к, назовем ее так, другой жизни. Не скажу "к пенсии" – мой биологический возраст еще предполагает высокую активность. Я чувствовал психологические перемены и был к ним подготовлен. Видел примеры коллег, представителей других профессий. Читал об этом, интересовался. Десятилетие внутренней работы не прошло даром.
Обижался на клише "парный специалист"
Десять титулов Большого шлема, две победы в Итоговых финалах года, золото Олимпиады, множество выигранных турниров АТП. С таким послужным списком грех жаловаться на спортивную судьбу. Макс соглашается, но добавляет:
– Хочу поделиться сокровенным. Где-то на середине карьеры я очень болезненно воспринимал характеристики Мирного как хорошего игрока только парной специализации. На каких-то пресс-конференциях, в процессе разных коммуникаций меня представляли как специалиста в паре. Да, первоначальные мои успехи пришли в смешанном разряде – в миксте с Сереной Уильямс. Это для меня был мощный эмоциональный всплеск. Потом пошли достижения в парных соревнованиях. И только затем случилось несколько ярких выступлений в "одиночке". Я очень ревностно воспринимал, почему меня не считают классным одиночником. Но позже начал делать акцент не на определении "парный", а на второй части – "специалист". Вау, оказывается я серьезный специалист! Проецировал это на огромное население планеты и понимал: среди бесчисленного количества людей вообще и теннисистов в частности я с гордостью могу именовать себя специалистом в определенной сфере.
Во время мастер-класса в теннисном центре Мирного
Олимпийское золото – пик карьеры
В отличие от других видов спорта, в теннисе олимпийская медаль не считается мегадостижением. По мнению многих, она уступает по значимости тем же трофеям Большого шлема. Но у Мирного на этот счет иное мнение. И своя история.
– Для меня “золото” в Лондоне-2012 – безусловно, карьерный пик. Возможно, еще и потому, те Игры были моей четвертой Олимпиадой. В какой-то мере одолевал комплекс неудачника: как так-то, три олимпийских попытки – и ни одна не увенчалась пьедесталом? Но не скажу, что я прямо-таки целенаправленно шел к этому и медитировал – оммм, я выиграю олимпийскую медаль! Да, психологи рекомендуют визуализировать цели. У меня такого не было и близко. Однако очень хотелось поставить яркую точку в карьере. Мне было уже 36 лет. Микст вернули в олимпийскую программу спустя много десятилетий. Вика Азаренко на тот момент была лучшей теннисисткой в "одиночке". А мы с ней за пару лет до Лондона уже выигрывали US Open в смешанном разряде. В общем, такой "винегрет" обстоятельств и размышлений придал уверенности и спокойствия.
Макс Мирный и Виктория Азаренко – олимпийские чемпионы Игр-2012 в Лондоне
Был 18-м номером одиночного рейтинга ATP
Макс подчеркивает, что поначалу дерзал на корте и воспринимал себя преимущественно как одиночный игрок. В этом направлении развивался, добивался прогресса на разных этапах. Многие забыли или не в курсе, что уже в 20-летнем возрасте белорус попал в мировую элиту – в топ-100 рейтинга ATP. И добрался до 18-го номера планетарной классификации, что не удавалось ни одному белорусскому теннисисту.
Максим с отцом Николаем. Фото Смартпресс
– К акценту на парной специализации привели стечение обстоятельств и мудрые советы. Когда мой сезон заметно уплотнился за счет внушительного количества профессиональных турниров, мой отец и главный наставник, другие тренеры и коллеги постарше сказали очень важные слова: Макс, тебе надо играть пару. С годами я понимаю значимость того совета. Хотя тогда я воспринял это как некий наезд: а в чем дело, разве я не способен один находиться на корте и добиваться результата? Но мне быстро расшифровали, что игровой стиль, который я показывал на одиночном корте, очень похож на исполнение парной комбинации. Меня убедили в парной перспективе – в первую очередь отец. Так я начал на турнирах объединяться в дуэты – где-то сам предлагал, где-то меня находили. Экспериментировал – и стало хорошо получаться. Во многом потому, что на момент вступления в мир парного тенниса я уже был на приличном уровне как одиночник.
Макс Мирный с одним из своих партнеров австрийцем Филиппом Освальдом
Серена Уильямс наводила страх даже на парней
Одна из ярчайших страниц в биографии Мирного – выступление в тандеме с Сереной Уильямс. Когда молодой белорус и юная американка выбили в миксте дуплет "Большого шлема", они еще не считались суперзведами.
– Серена была великолепно одарена физически, в 16 лет уже могла доминировать не только над сверстницами. Представьте парную комбинацию: Серена на задней линии принимает подачу, я стою у сетки. И наблюдаю за каждой морщинкой на лицах соперников, вижу момент реального испуга. 16-летняя девчонка Уильямс совершает прием, мяч летит... И, когда я один, второй, третий раз увидел страх в глазах не только девушек-соперниц, но и парней, которые начинали пятиться, – в моем теннисном сознании что-то щелкнуло. Я поверил: Серена – особенная. Как показала история, Уильямс-младшая стала в итоге одной из лучших теннисисток планеты. Счастлив, что мы смогли склеить команду и выиграть Уимблдон, а затем Открытый чемпионат США. Второй "Большой шлем" взять гораздо сложнее.
Мирный и Серена Уильямс – триумфаторы US Open-1998
Теннис на первом месте, но уже без боли
В рассказах Максима о жизни вне профессионального корта – ни капли ностальгии по игровому прошлому. Тем более появился как минимум один жирный плюс.
– В моих мышцах, теле значительно уменьшилась физическая боль. Казалось, за долгие годы я настолько к ней привык, что готов был смириться: это навсегда. Даже полагал, что это нормальное явление. Я научился справляться с болевыми ощущениями. Когда боль становилась невыносимой – наловчился ее маскировать. А теперь таких проблем почти нет.
Максим Мирный. Фото Смартпресс
Поразительно, но Мирный утверждает, что за пять лет в сфере его интересов практически ничего не изменилось.
– Я все так же живу теннисом. Не поверите, но не смог даже на неделю выключиться и хотя бы представить себя рыболовом, грибником – то, что я люблю делать. Или музыкантом. У меня несколько гитар дома, на которых нравится дрынькать – и до инструмента руки нечасто доходят. Каждый понедельник мне необходимо проверить новый рейтинг, узнать свежие результаты турниров. Такая сложилась профессиональная привычка. Изучение дел соперников, разговоры с коллегами и тренерами не прекращаются. Люблю плавать, бегать – и продолжаю это делать, но уже без боли. А теннис, как и раньше, занимает первое место в моей жизни.
С главой Белорусской федерации тенниса Сергеем Рутенко
В 46 лет Максим в отличной физической форме. Как сам говорит – получает удовольствие от махания ракеткой на корте и проживает активный теннисный век в роли тренера.
– Я сегодня открыт и помогаю многим. Официально сотрудничаю с одним теннисистом – японцем Кеи Нишикори. Мы много лет по соседству жили в Брейдентоне. Когда я закончил, Кеи сам предложил мне работать с ним. Чем до сих пор и занимаюсь. Но я стараюсь помогать всем, кто желает моей помощи. Вижу себя в тренерской деятельности в ближайшем будущем.
*Использование и цитирование данной статьи допускается в объеме, не превышающем 20% при наличии гиперссылки. Более 20% - только с разрешения редакции.
