Необычную коллекцию древесины, которая разместилась в Белорусском государственном технологическом университете, можно найти… по запаху. В воздухе смешались эвкалипт, липа, можжевельник. А сами образцы древесины выставлены в ряд, как книги в библиотеке. Деревья – давняя страсть основателя ксилотеки Вячеслава Звягинцева. Он привозит поленья разных пород из Камбоджи, Индонезии, Китая. Обрабатывает деревяшки в своей мастерской, сушит, проводит исследование и точно определяет, что за экзотическое дерево теперь появится в коллекции ксилотеки БГТУ. Зачем вообще это нужно? И как эти знания помогают в работе экспертам-криминалистам?
Вячеслав Звягинцев основал ксилотеку в 2016 году.
Рабочий стол доцента и кандидата биологических наук Вячеслава Звягинцева выглядит как мастерская: стоят деревянные статуэтки из разных стран, лежат огромные спилы дуба, рядом – бревна липы и черемухи. Всё это – предмет исследования Вячеслава Борисовича. И прежде чем кусок дерева превратится в образец ксилотеки, пройдет целый год.
За каждой маленькой деревяшкой на полке – целая история: что это за дерево, где оно росло, сколько ему лет и с какими приключениями его везли в Беларусь с другого конца планеты.
Так выглядит рабочее место доцента.
За некоторыми образцами для коллекции Вячеслав Борисович готов ехать хоть на край света.
– Основная задача ксилотеки – накопление древесных материалов как эталонных образцов. Для чего это нужно? В мире очень много древесных растений (десятки тысяч), а товарооборот между разными регионами мира активно развивается, – рассказывает Вячеслав Звягинцев. – Поэтому в Беларусь завозится древесина и продукция из нее из многих экзотических стран. Чтобы ее идентифицировать, знать, что это за порода, нужна определенная база.
Прежде чем дерево обработают для ксилотеки, пройдет год.
320-летние дубы на фоне рабочего стола Вячеслава Звягинцева.
Проще говоря, если мы покупаем красное дерево в Юго-Восточной Азии, нужно точно знать: то ли растение выдают за ценную породу и сколько оно стоит. Чтобы ответить на все эти вопросы, необходима экспертиза. А раз специалисты ксилотеки уже работали с таким образцом, держали его в руках, знают, как выглядит конкретный вид красного дерева (потому что существует около тысячи видов этого дерева), то могут дать экспертное заключение.
“Когда в аэропорту увидели чемодан с деревяшками, то спросили: “В Беларуси совсем туго с дровами?”
Сама ксилотека появилась в 2016 году, и сейчас в ней более 5,5 тысяч экземпляров из Австралии, Африки, Азии, Южной и Северной Америки... Как вообще сюда попадают образцы? Наши ученые обмениваются образцами с коллегами со всего мира, но самый интересный вариант – экспедиции и поездки Вячеслава Звягинцева в отпуск.
Вячеслав Борисович в очередной экспедиции.
Из поездок он возвращается с полными чемоданами деревяшек.
Обычно из путешествий люди везут открытки, магниты, сладости, керамику, а наш собеседник – деревья. Точнее, их часть: то ветку захватит, то ствол.
– Я был в Индонезии, Камбодже, Китае, на Кавказе и всегда возвращаюсь с новыми экземплярами деревьев, – говорит Вячеслав Борисович. – Однажды летел домой с Дальнего Востока, и в аэропорту попросили показать багаж, а там одни деревяшки. Сотрудники удивились: “В Беларуси совсем туго с дровами?”
Доцент почти 30 лет изучает разные деревья.
“Над некоторыми образцами думаю 10 лет”
У доцента есть чек-лист с деревьями, которые он хочет заполучить в коллекцию ксилотеки. Поэтому к каждой поездке тщательно готовится, смотрит, какие деревья растут в регионе, общается со специалистами.
– Я точно знаю, чего хочу, потому что ехать сразу за всеми экземплярами невозможно. Буквально на днях улетаю в экспедицию на Армянское нагорье. Там растет 10 видов дуба, 4 из них есть уже в нашей ксилотеке, осталось добыть остальные, – приводит пример Вячеслав Звягинцев.
Так выглядит самая большая коллекция древесины в стране.
Есть важный нюанс: рубить живые деревья для коллекции нельзя. Образцы берут с тех, что упали от ветра или тех, которые заготавливают сами лесничества. Но мало привезти дерево в Беларусь, нужно, чтобы оно прошло полную экспертизу. Правда, в ксилотеке есть те деревья, которые до сих пор не опознаны.
Над некоторыми образцами доцент ломает голову годами.
– Это моя головная боль и бессонные ночи, – улыбается доцент. – Над некоторыми образцами думаю 10 лет, ищу соответствующую литературу, приглашаю других специалистов. В основном, это старые запасы кафедры, которые не были подписаны. Тогда образцы для коллекции привозили студенты из Вьетнама, Лаоса… Теперь нужно понять, что это за деревья.
Как клавиша рояля из черного дерева помогла вычислить подделку
Страсть к деревяшкам у Вячеслава Звягинцева появилась еще в детстве. Он видел, как в мастерской работал дедушка-столяр, и сам пытался что-то сделать из древесины. При этом замечал: все деревья разные, с непохожей друг на друга структурой. В мечтах Вячеслав видел свое будущее так: он краснодеревщик и делает раритетную мебель. Во взрослой жизни получилось немного иначе: Вячеслав Звягинцев поступил в Белорусский государственный технологический университет, позже стал преподавателем и создателем ксилотеки. Кстати, в 2024 году она получила статус национального достояния РБ.
Зная про особую любовь к деревьям, друзья и коллеги Вячеслава Борисовича со всего мира привозят ему сувениры. Или купят что-то нибудь в экзотической стране и несут на дружескую экспертизу. Мол, посмотри, удачная ли это сделка?
Ученому часто дарят сувениры из дерева.
И он запросто может отличить подделку.
– Однажды друг привез из Эфиопии эту маску, – наш собеседник показывает сувенир из Африки. – Он был так доволен! Маска якобы была сделана из черного дерева. Я посмотрел и сказал: “Не хочу тебя расстраивать, но это не эбен”. Попросил немного обрезать сувенир сзади и понимаю, что это красное дерево махагони. Приятель так расстроился и отдал маску мне.
В ксилотеке есть клавиша рояля и статуэтка слона из эбена.
Определить подделку помогла клавиша из немецкого рояля XVIII века, которая сделана из эбенового дерева и хранится в ксилотеке (доцент уже работал с этим экземпляром, знает его структуру и может отличить от других видов). Эбен – дерево очень дорогое (куб стоит $100 тысяч долларов), которое в основном идет на изготовление музыкальных инструментов. Поэтому добыть его древесину невозможно. Вот так клавиша рояля помогла расставить все точки над “і”.
Где нашли морёный дуб в возрасте 11 тысяч лет?
Иногда за помощью к ученым и знатокам леса обращаются эксперты-криминалисты. У Вячеслава Борисовича есть целая папка с фотографиями работ, которые фигурировали в материалах уголовных дел.
В папке – фото работ из дерева, которые стали предметом судебных разбирательств.
Для обывателя – просто красивое дерево. И только специалист с ходу поймет – это желтая акация.
– Например, нужно выяснить: старинная икона – это подлинник или нет. Мы можем определить возраст дерева, его породу, состояние, где оно росло. Есть методики, которые помогают установить точный регион, где могли сделать икону, – приводит пример Вячеслав Борисович.
Уточняем, а есть ли в коллекции деревья, которые уже исчезли и их больше невозможно встретить? Оказывается, есть. И доцент подводит нас к полке с образцами морёного дуба.
Так выглядит морёный дуб.
– Некоторые деревья пролежали в воде всего лишь 200-300 лет, а есть те, которые тысячелетиями лежали в реке. Например, этому образцу 11 тысяч лет, – показывает Вячеслав Звягинцев. – Это те дубы, которые природа уже не сможет повторить.
“Это перестало быть только моим фанатизмом”
Морёный дуб не самый возрастной в белорусской коллекции. Рядом с ним лежит окаменелая древняя араукария, которой 200 миллионов лет!
– Она росла еще до эпохи динозавров. Хотите в микроскоп рассмотреть структуру араукарии? Будет видна каждая клеточка, – говорит Вячеслав Борисович.
Про каждый образец ксилотеки Вячеслав Звягинцев может рассказать увлекательную историю.
Этой оканемелой араукарии 200 миллионов лет!
Смотрим, а картинка под микроскопом такая красивая и блестящая, будто рассматриваешь дорогое украшение. Мы в который раз отмечаем: работать в этой научной лаборатории одно удовольствие – здесь такие запахи! И тогда доцент предлагает сыграть в игру: отгадать по запаху дерево, не пытаясь прочесть его название.
– Ой! – мы сразу отошли на шаг от этого экземпляра. – Похож на сыр камамбер, словно плесень нюхаешь.
– Это калина, – смеется Звягинцев.
В номинации “Самая ароматная древесина” мы выбрали победителей – можжевельник и инжир.
Недавно в ксилотеку привезли из Китая закладки для книг из экзотических деревьев.
Сейчас Вячеслав Борисович работает в экспедиции в Армении.
– Если раньше это был только мой фанатизм, то сейчас ксилотека притягивает многих людей, – уточняет Вячеслав Борисович. – Они вдохновляются, готовы привозить деревья со всего мира, чем-то помогать, работать со мной в лаборатории. Некоторые студенты очень увлеклись работой в ксилотеке. Это приятно, благодаря им, быстрее можно обработать новые образцы, так наша коллекция древесины становится больше.
Текст: Екатерина Асомчик, фото: Елена Таборко
*Использование и цитирование данной статьи допускается в объеме, не превышающем 20% при наличии гиперссылки. Более 20% – только с разрешения редакции.
