Потрепанный желтый документ, потерявшее цвет свадебное платье, старый чугунок… Для кого-то это обычные вещи, не представляющие ни интереса, ни исторической ценности. Но для других – целый мир. Стоит взять в руки тот самый ржавый ключ из детства – и тут же побегут воспоминания. Как бабушка открывала им дом, ворчала на деда, что тот не может поставить новый замок, он в ответ виновато улыбался и на следующий день все снова повторялось. Порой ключ – единственное, что осталось от бабушки с дедушкой. И в какой-то момент он становится для семьи самой ценной вещью. Могут меняться квартиры, города, страны, но ржавый ключ всегда будет рядом. Смартпресс собрал истории тех, кто бережно хранит вещи своих предков на протяжении многих лет.
Молитвослов с отпечатками пальцев бабушки
– Когда продавали родительский дом, я стояла и обливалась слезами. Не знала, что мне взять на память. Смотрела на деревья, двор… Очень больно прощаться с местом, где ты вырос. В итоге из каждой комнаты взяла по кусочку обоев. Поместила их в рамку и повесила на стену в своей квартире. Теперь и эти обои, и старенький молитвослов бабушки с ее отпечатками пальцев – самые ценные и важные для меня вещи, – рассказывает Татьяна из Минска.
Дом бабушки Татьяны в Кричеве.
Ее детство прошло в Кричеве Могилевской области. Родительский дом и дом бабушки Екатерины Готовчик стояли по-соседству, поэтому маленькая Таня часто прибегала в гости.
Екатерина Олимпиевна прожила 95 лет.
– У бабушки было необычное отчество – Олимпиевна. Она родилась в 1887 году и прожила 95 лет, – вспоминает наша собеседница. – Удивительно, столько лет прошло, а я до сих пор помню обстановку в ее доме. Где стояла печка, стол, накрытый потертой клеенкой, а где висели иконы, лампадки. Бабушка была очень верующей, если просыпаешься утром, а ее нет, значит, пошла в церковь.
“Жалею, что так мало задавала вопросов”
Впервые маленький молитвослов Татьяна увидела 50 лет назад. В память врезалось, как бабушка сидела возле стола и переворачивала одну страничку за другой. В маленькой книжке, больше похожей на блокнот, были молитвы на все случаи жизни. Одни зачитаны почти до дыр, к другим же обращались реже.
Татьяна сменила несколько городов, но бабушкин молитвослов всегда рядом.
– Теперь, когда сама беру в руки этот молитвослов, представляю, как бабушка читала, плакала… Вся ее судьба перед глазами, – Татьяна в этот момент замолкает. – Однажды я пошла в библиотеку при церкви, чтобы сдать молитвослов. Он 1956 года издания, вся обложка уже потрепанная. Бабулечки, которые там были, заохали: “Деточка, это же намоленная книга! Оставь себе в память о бабушке”.
От бабушки Татьяне досталась старая книга.
Из родительского дома она забрала кусочки обоев.
И Татьяна оставила. С тех пор она не раз меняла место жительства, но маленькая книжка всегда с собой. Это единственная оставшаяся вещь, к которой прикасались руки бабушки.
– В лет 40-45 меня стала интересовать история семьи. Вдруг все стало таким важным и близким. Начала расспрашивать маму, вместе с родными составлять генеалогическое древо. Сейчас в нем 261 человек, – отмечает Татьяна. – Жалею, что так мало задавала вопросов при жизни родных, и что у меня нет ни одного видео с бабушкой. Лет 10 назад, когда была еще жива мама, я покупала билет к ней в Кричев, садилась в поезд, брала стакан горячего чая и под стук колес начинала писать свои воспоминания. Потом записи переносила в электронный вариант. Это своеобразный дневник, который веду до сих пор. Хочу, чтобы дочка и внуки, которые сейчас живут в Америке, знали историю нашей семьи.
Старинный “панский” шкаф, который подарили на свадьбу бабушке
Прямо перед Новым годом в минской квартире Надежды Бахур “поселился” шкаф с историей. Он много лет простоял в деревенской хате дедушки и бабушки и сохранил тысячи прикосновений рук. Взрослые его открывали, чтобы достать одежду, дети же дергали за ручку, чтобы залезть внутрь, и спрятаться от друзей. 8 лет назад некогда шумный дом опустел. Крыша стала протекать, погреб – оседать. И Надежда поняла: шкаф нужно срочно перевозить в Минск, пока он окончательно не испортился.
Надежда арендовала прицеп, чтобы перевезти шкаф из деревни в город.
– Чего только не пережил шкаф за это время: его ели короеды, “испытывала” температура. То морозы ударят, то печку растопят. Последние годы он вообще простоял в пустом неотапливаемом доме. В итоге прошлой осенью арендовала прицеп и перевезла шкаф из Ошмянского района в свою минскую квартиру, – рассказывает Надежда Бахур.
В деревенском доме Надежда проводила все каникулы.
Так шкаф выглядел до реставрации.
И вот как он преобразился сейчас.
В 1954 году прадед Нади, Николай Снигиревич, подарил на свадьбу дочери добротный шкаф из массива сосны. Дело было в деревне Карловщина Ошмянского района. И хоть сам прадед Николай не был зажиточным человеком, но на подарок потратил немалую сумму. Шкаф оказался непростым: он принадлежал женщине панского рода. Уезжая из деревни, она распродавала имущество. Так добротный шкаф ручной работы переехал в дом молодоженов Веры и Романа Адашкевич (это бабушка и дедушка нашей героини – прим. ред.).
Дедушка и бабушка Нади отмечают годовщину свадьбы.
“Раз эта история важна и для меня, значит, усилия прадеда были не зря”
Все каникулы Надежда проводила в деревне. Еще маленькой она понимала: это особенный шкаф, он отличался от остальной типичной советской мебели в хате.
– В детстве моей любимой книгой была “Хроники Нарнии”. Там девочка Люси во время игры в прятки находит старинный шкаф, а в нем – волшебный мир. Также и я, будучи девочкой, заглядывала в наш деревенский шкаф с надеждой: “Может, Нарния там?”, – рассказывает о своих ассоциациях Надежда.
В этом доме прошло детство Надежды.
Правда, прежде чем поселиться в городской квартире, шкаф отправили на реставрацию. Преображение обошлось в 2 тысячи рублей. И хотя для семьи это приличная сумма, она решила: столетний шкаф с такой историей стоит этих денег.
– Я всегда думаю: для моего прадеда это же было важно. Он собирал деньги, перевозил шкаф на повозке, чтобы подарить его дочке. Это целая семейная история! И она тоже важна для меня. А раз так, значит, все усилия прадеда Николая были не зря. Иногда смотришь, как люди строили дом, в чем-то себе отказывали, столько надежд с ним связывали. А потом хозяева умирают и все разваливается, стоит никому не нужное… Это грустно, – рассуждает Надежда.
Надежда нашла место в квартире столетнему массивному шкафу.
Теперь по вечерам молодая мама достает из шкафа черно-белые фотографии, чтобы рассказать пятилетнему сыну историю семьи.
“Бабушка умудрялась работать, растить шестерых детей и плести кружево”
Три года назад Оля, убирая кладовку в доме, нашла впечатляющее наследство бабушки – вышитые скатерти, рушники, салфетки. Стала перебирать и не поверила: как можно было плести такое тонкое кружево? Почему она не видела его раньше?
Три года назад Оля нашла работы бабушки, о которых даже не знала.
– У бабушки была большая семья: муж, шестеро детей. За всеми нужно было ухаживать, ходить на работу в колхоз, управляться по хозяйству дома. А она еще умудрялась находить время на вышивку, – Оля из Минска и теперь не понимает, как ее бабушка Полина Шаройкина всё успевала. – Мы иногда жалуемся на какую-то ерунду, переживаем из-за этого. А если посмотреть, как жили наши бабушки, то не позавидуешь. И детей теряли, и войну пережили и всё на себе тянули: огород, корову, колхозные бураки… Думаю порой: “Как она не сошла с ума?”.
Полина Николаевна оставила родным лучшее наследство – вышиванки.
Оля, приезжая к бабушке в деревню Завад-Вировая Славгородского района, видела какие-то ее работы, но тогда особо не придавала этому значения. К тому же самые ювелирные и тонкие кружева хранились в сундуке. Спустя многие годы история повторилась: в семье появилась еще одна рукодельница, которая часами может сидеть за кропотливой вышивкой. Оля – художник и модельер.
– Наверное, терпение и детализация одежды – это то, что досталось мне от бабушки Полины. Раньше я ее не ассоциировала с творчеством, бабушка для меня была передовиком колхоза. Ну какие кружева? – смеется Оля. – Если посмотреть на всю нашу семью, то кругом одни инженеры и дорожники. И только я одна похожа на бабушку.
А так выглядят ручные работы Оли.
Как говорит Оля, ей нравятся вещи с историей. Найденные кружева она сложила в отдельную коробку и достает их только по особым случаям.
– Они слишком хрупкие, чтобы ими пользоваться каждый день. Порой, открою коробку, посмотрю на вышиванки. Они для наслаждения и вдохновения, – уточняет Оля. – И я ценю, что мне досталось такое прекрасное наследство.
Текст: Екатерина Асомчик, фото: автора и из архива героев публикации
*Использование и цитирование данной статьи допускается в объеме, не превышающем 20% при наличии гиперссылки. Более 20% – только с разрешения редакции.
