Накануне нашего приезда Евдокия Климашевич из Пружан волновалась: сможет ли она что-то интересное рассказать журналистам, не забудет ли важных деталей и историй. И к встрече подготовилась как истинная женщина. Надела белоснежную блузку, платье в горошек, на руку повязала фенечки. Волнение, может, и было вначале, но желание быть красивой победило. И это в 102 года! У Никитичны чуть ли не весь день расписан по минутам. Нужно успеть сходить в кафе поесть мороженого, почитать новую книгу, разгадать кроссворд и все новые слова записать в пухлую тетрадь: “Итальянский трактир – таверна, водный мотоцикл – скутер”. Евдокия Климашевич поделилась со Смартпресс, как находить радости в жизни, даже если тебе немного за сто.
Этот материал подготовлен при поддержке интернет-магазина МТС.
– Мама, дзяўчаты ўжо прыехалі! – громко говорит Мария Кулецкая, когда мы переступаем порог ее квартиры в Пружанах.
В прихожей появляется Евдокия Климашевич, улыбается, поправляет прическу и очки.
Мария Кулецкая (дочка) и ее 102-летняя мама.
– Мне ведь уже 103-й год пошел, – не без гордости сообщает женщина, которой в феврале исполнилось 102, и приглашает нас пройти в гостиную.
То, что в этом пространстве живут творческие люди, считывается сразу. Везде висят картины, в ряд аккуратно выставлены плетеные корзинки из конфетных оберток, на подоконнике разместились кисти и миниатюрный мольберт.
Храм за окном Мария часто зарисовывает на своих картинах.
Никитична забрала из деревни в город свой любимый рушник, который сама вышила.
Эти корзинки женщина плетет из конфетных оберток.
Мария Кулецкая – народный мастер, а ее мама Евдокия Климашевич готова подхватить любую творческую идею. Она и рисует, и вышивает, а в 100 лет наплела таких тонких кружев, что даже удивила дочь.
Как молодая учительница из Смоленской области оказалась в Беларуси
– Жизнь – это настоящая сказка, – Евдокия Никитична будто ждала момента, когда сможет сказать нам эту фразу. И повторит ее не раз за время разговора. – Она начинается с детства и не кончается, пока человек не умрет.
Никитична любую сказку сама создаст – возьмет и нарисует картину по стеклу.
Или сплетет что-нибудь из соломы.
– Мама, дык зараз у цябе не казка, а сапраўдны санаторый, – смеется дочка Мария.
10 лет назад она забрала Никитичну из деревенского дома в Комлище Пружанского района и перевезла в городскую квартиру. Здесь у нее условия круче санаторных: много заботы и любви, совместные разговоры и посиделки за вышивкой, выходы на концерты в город.
Никитичне хоть и 102 года, но ходит она без палочки, говорит хорошо и эмоционально, только не всегда слышит наши вопросы. Поэтому Мария работает переводчиком: наклоняется над мамой и громко повторяет: “Пытаюць, якую кнігу ты зараз чытаеш? А што табе прыносіць радасць?” За этим забавно наблюдать: Мария говорит на трасянцы или на мове, а ее мама отвечает на чистом русском.
– Я человек не здешний, родом из Смоленской области, – поясняет Евдокия Никитична. – После войны приехала к сестре в Пружанский район, устроилась работать учительницей и осталась.
Никитична и сейчас может прочитать стихотворение на немецком, которое выучила в пятом классе
– В 1946 году меня направили в семилетнюю школу в деревню Смоляница. Спрашиваю в районо: “Это далеко?” – “Нет”. Взяла полупустой чемодан (там лежали тетради, карандаши – и всё, никакой запасной одежды не было) и пошла пешком… 25 км. Белорусский язык не знала, поэтому дали вести второй класс. Стала учить мову, записывать в блокнот новые слова, читать книги на белорусском. Как-то хозяйка дома, где я жила, уходя на работу, сказала: “Бяры сухопо́рку за засло́нкай ў верцішці”. А что такое сухопо́рка? Оказывается, надо было достать из печки поджаренную картошку на сковороде. Я не знала и целый день просидела голодная, – улыбается Евдокия Климашевич.
Никитична в молодости.
С белорусским помогали коллеги: показывали, как нужно расставлять ударение в словах, как их правильно произносить. И очень скоро Никитична стала проводить уроки на мове. А позже – преподавать ученикам русский язык и литературу, биологию, немецкий.
– В Смоленской области меня учила чистокровная немка. Знания давала такие, что мы свободно владели языком, –добавляет Никитична.
– Мама, раскажы таго сцішка, – просит дочка Мария.
И женщина выдает стихотворение, которое учила когда-то в 5 классе! Мы не успеваем опомниться, а Никитична, видя, что застала нас врасплох, начинает смеяться.
“Муж купил меня за 20 копеек”
102-летняя Евдокия Климашевич во время беседы много искренне смеется и улыбается, даже поет “легко на сердце от песни веселой”, хотя сама рассказывает, что детство было трудным, жили впроголодь.
– Когда я приехала работать учительницей в Пружанский район, на мне была только одна одежда на все случаи жизни. Постираю ее, сяду за печкой в одной рубашке и жду, пока все высохнет.
Именно в деревенской школе Евдокия Никитична встретила будущего мужа – учителя Николая Григорьевича. Их сосватал завуч: “Климашевич, будешь ты жениться или нет? Советую тебе брать в жены эту восточницу”. И он взял – в 1949 году Николай и Евдокия расписались.
Евдокия и ее муж Николай.
– Свадьбы не было. А за что ее делать? У родителей не было даже чего-то поесть, не говоря про свадьбу. Расписались в сельском совете за 20 копеек. Всю дорогу муж смеялся, что купил меня за 20 копеек, – эта история до сих пор веселит Никитичну.
Ее супруг оказался образованным человеком: знал польский (окончил польскую гимназию в Пружанах) и немецкий (во время войны был в плену в Германии). Играл на мандолине, вязал, вышивал, столярничал. А какой танцор был!
В семье все творческие люди.
Такую сумку Никитична сплела из фантиков.
– Недавно разговорилась с одной деревенской жительницей, так она вспоминала: “Колісь на танцы з Кабылаўкі прыходзіў Коля Клімашэвіч. Як танчыў!” – к нашему разговору подключается дочка Мария. – Божа, гэта ён за 20 кіламетраў лётаў! Памерці можна.
В 102 года она разгадывает кроссворды, а незнакомые слова выписывает в тетрадь
Больше 10 лет Никитична работала сельской учительницей, а потом перешла в библиотеку. Но творчество в ее жизни было всегда: она вышивала, ткала. Мария достает из шкафа те самые кружева, которые в 100 лет сплела ее мама.
– Тут іх будзе на дзесяць ручнікоў, – добавляет Мария.
А еще Никитична рисует по стеклу, плетет из ярких оберток из-под конфет блестящие корзинки, сумки, кошельки, читает книги, постоянно разгадывает кроссворды. Мы хотели спросить у нее про хандру, когда тебе немного за сто, но теперь этот вопрос вычеркиваем из блокнота. И обращаем внимание на то, сколько на столе лежит пухлых тетрадей. В них Никитична аккуратно записывает незнакомые слова из кроссвордов, разбивая по темам: курорты, кино, одежда, медицина… Так легче ориентироваться.
И женщина открывает записи на странице “транспорт”, зачитывает вслух:
– Машина-зверь – ягуар, водный мотоцикл – скутер, автомобильная столица Италии – Турин.
“Про что я думаю сейчас? Каб мяне пахавалі добра”
Четкого рецепта, как дожить до такого возраста и сохранить к жизни столько интереса, у Евдокии Никитичны нет. Она просто делает то, что ей нравится. Шутим, вдруг женщина подскажет блюда, которые точно стоит включить в рацион, если хочешь быть долгожителем.
– Нет, не скажу. Я же сама могу и кофе выпить сейчас, и конфеты съесть, – отвечает собеседница.
– Мама ж у вёсцы ела простую ежу: капусту, цыбулю, бульбу, буракі, гарохавую кашу, фасолевы суп, грыбы, ягады. Не было ніякіх прысмакаў і хіміі. Мне падаецца, таму яна да такого ўзросту і дажыла, – рассуждает Мария Кулецкая.
И сейчас Никитична выбирается в город: то мороженого поесть, то на концерт сходить. В 91 год она еще ездила на родину в Смоленск. Проводницы, увидев женщину в почетном возрасте, думали, как ей помочь взобраться в тамбур, а она вжух – и быстренько поднялась сама.
– Про что я думаю сейчас? Каб мяне пахавалі добра. И мечтаю, чтобы все родные были здоровыми. Мужа уже не верну, сына тоже (более 30 лет назад он уехал на заработки в Тюмень и пропал). Пусть все просто будут счастливы, – говорит Евдокия Никитична. – Я рада, что недаром прожила свои годы, поэтому перед людьми не стыдно. Меня ценили, приглашали на слеты, областную конференцию. И даже вручили золотые наручные часы.
– Ой, баба, ну што ты такое кажаш! Якія залатыя? – не может сдержать улыбки дочка Мария. – Там проста надпіс на іх, ну.
Но Никитична почти 50 лет хранит их аккуратно в коробочке, так что вполне себе золотые – по эмоциям.
– Сегодня мне радость приносит семья. Я делаю ей подарки, а она – мне, – говорит на прощание Евдокия Никитична и дарит нам блестящие корзинки, которые сплела из фантиков.
Автор: Екатерина Асомчик, фото: Елена Таборко
*Использование и цитирование данной статьи допускается в объеме, не превышающем 20% при наличии гиперссылки. Более 20% – только с разрешения редакции.
