Деревня Забродье в Вилейском районе – место, где остановилось время. На единственной улице ни души, поют птицы, в распахнутых окнах колышутся занавески. Здесь как-то особенно хочется разглядывать детали: наличники в виде сердечек, чугунки на заборе, красные спелые яблоки, насыпанные прямо в деревянное корыто. Почти 50 лет назад в маленькую деревню на 14 хат вместе с семьей переехал художник Борис Цитович. Они могли бы здесь изменить всё на городской лад, но решили иначе: сохранить старинные дома, их историю, наполнить самобытными вещами. И открыли непохожую на других агроусадьбу.
Этот материал подготовлен при поддержке интернет-магазина МТС.
У дома Валентины Цитович к воротам прислонилось дерево, на котором вырезан портрет женщины – бабы Марынкі, бывшей хозяйки хаты. С этого места и с этой деревенской жительницы почти 50 лет назад началась другая история деревни Забродье. Бабушка Марынка продала свой дом художнику Борису Цитовичу и его жене Валентине. Так молодая пара сменила город на тихую деревню.
Портрет бабы Марынкi.
Валентина Цитович во дворе своего дома.
– Проходите в дом, – приглашает в гости Валентина Петровна и сразу же проводит нас в мастерскую Бориса Борисовича.
Именно так и представляешь это пространство: много книг, колоритных чёрно-белых фотографий, сухоцвет в вазе, красивый солнечный свет, который расползается по стенам. Два года назад после ухода из жизни Бориса Цитовича мастерская опустела.
Портрет Бориса Борисовича стоит в центре мастерской.
Его жена Валентина Петровна раскладывает на столе десятки снимков из прошлого и рассказывает, как совсем молодые они с мужем решили стать деревенскими жителями. Задолго до того, как это стало мейнстримом.
"Дом был страшный: без электричества и пола, крысы прогрызли обои"
– Помню, как Борис Борисович отметил на карте радиус 100 км от Минска, и мы поехали искать дом. Для жизни хотели маленькую деревню, чтобы рядом была вода, – Валентина Петровна вспоминает поиски жилья, которые длились год. – Забродье было последней точкой нашего маршрута. Проезжая мимо на машине, заметили мужика на дороге. Подобрали его, разговорились. А он такой уникальный: балагур, "вершыкі" пишет. Приехали с ним в Забродье и пошли кататься на лодке по Нарочанке. Спрашиваем: а вдруг здесь хатка продается? Оказалось, да. И он привёл нас к Марынке, хозяйке дома. После гибели сына на войне она жила одна, электричества не было. Говорила: "Не трэба мне света, як мой Шурка памёр, для мяне ўвесь свет памерк”.
Единственная улица в деревне.
Дом, в котором мы сейчас разговариваем, был построен в 1918 году. Выходит, ему сейчас 105 лет! Но тогда, в далёком 1974 году, когда семья решилась на покупку, он такого восторга не вызывал.
– Дом был страшный: без электричества и пола, крысы прогрызли обои, – вспоминает Валентина Цитович.
Валентина Петровна перебирает старые фотографии.
Этот дом Цитовичи купили в 1974 году.
– Какой была деревня? Такой, как вы видите сейчас – одна улица и 14 хат. И каждый человек уникальный сам по себе. Местные приняли нас очень хорошо. То молочко свежее принесут, то капусту с грядки, а если кто-то забьёт свинку, обязательно угостят свежиной. Мы первый год, благодаря этому, и выжили. Вёска кормила. С покупкой дома мы влезли в такой долг! У нас вообще не было денег, пришлось брать взаймы.
Как появилась идея создать агроусадьбу?
Женщина оставила работу режиссёра на телевидении и устроилась в местный клуб, где организовала детский народный театр. Спрашиваем, наверное, вас, молодую и творческую натуру, тяжёлая деревенская жизнь не коснулась? Она искренне удивляется:
– Мы “усё рабілі ў вёсцы”. Сдавали сено, "поднимали" лён, ”капалі бульбу задарма ў калгасе”. А дома ещё был свой огород.
У Валентины Петровны и сейчас по двору бегают куры, на огороде дозревает последний урожай, а кухня уставлена закатками.
Никто и не думал, что Забродье станет уникальным семейным проектом, который растянется на много лет. Цитовичи сходятся в одном: всё началось с того, как в конце 1970-х Борис Борисович пошел с женой за грибами и случайно наткнулся на заброшенные холмики – военное кладбище времён Первой мировой войны. Начал интересоваться историей деревни, судьбами людей, занялся восстановлением могил. Оказалось, в этом месте проходила линия фронта, здесь был тыл, стояла армия. Позже появилась часовня Бориса и Глеба, культурно-историческая экспозиция.
Часовня Бориса и Глеба.
К агроусадьбе семья пришла гораздо позже: когда после 20 лет жизни в Германии в Забродье вернулся сын Даниил Цитович, скульптор и реставратор. Когда узнавал, что очередная столетняя хата в деревне пустела, выкупал. Но не с целью сделать в ней современный ремонт: вставить пластиковые окна, оградиться высоким металлическим забором, снести печки. Наоборот, ему было важно сохранить ту жизнь дома, которая была в нём с первых дней – с чугунками, деревянными корытами, глиняными кувшинами.
Так появился дом Сони, "у Паши", дом Юзука и Рыгора, в которых могут остановиться туристы. Хаты отреставрировали, провели все удобства.
– В каждом доме, как память о прошлом, висит портрет бывшего хозяина, – говорит Катерина, жена Даниила, которая сейчас вместе с мужем занимается агроусадьбой. – Баба Марынка единственная, чья фотография не сохранилась. Поэтому Борис Борисович по памяти вырезал её портрет: Марынка сидит у окна, сложив руки, и ждёт своего сына с войны.
"Объездила всю Европу, путешествовала по Америке, а потом за один день переехала в Забродье"
Когда мы с Катериной идём по тихой живописной улице Забродья, она делится своей историей. В деревне девушка оказалась случайно 10 лет назад: друзья уговорили приехать сюда на майские праздники: "Тебе стоит увидеть этого художника и то, что он сделал из деревни". До этого Катерина успела объехать Европу, путешествовала по Америке, занималась альпинизмом, покорила Гималаи.
Катерина в прошлом маркетолог, но вот уже 10 лет занимается агроусадьбой.
– Помню, как с друзьями расставили палатки на берегу Нарочанки, и тут появился Данила. Посмотрел на меня и говорит: "Оставайся здесь жить". Ну, хорошо. Любовь случилась сразу, – наша собеседница смеётся, рассказывая про ту самую "химию", которая сразу возникла между молодыми людьми. – Мы поехали в Минск, и я за один день уволилась с работы, забрала вещи, сдала квартиру и переехала в Забродье. И это при том, что планировала поступать в американский вуз, и уж точно не собиралась жить в белорусской глубинке. Раньше деревня меня никак не цепляла, я человек мегаполиса.
В итоге Забродье для Катерины стало домом, Даниил – мужем, а Борис Борисович и Валентина Петровна – родителями.
– Давайте покажу дом, с которого началась агроусадьба, – наша собеседница ведёт к старой деревянной хате 1890 года постройки. – Это дом Сони. Она должна была здесь жить с будущим мужем, но его призвали на войну и убили в лесу прямо возле деревни. Так Соня осталась одна на всю жизнь, вынянчила всех деревенских детей.
В доме висит портрет бабушки Сони.
Стоит открыть дверь дома, как на улицу вырывается запах дерева, сена и деревни. Дом это как путешествие в прошлое, где всё понятно и так уютно. На скамейке стоит плетеный "кошык", в деревянном корыте переливаются красные яблоки, на столе скатерть и букет цветов.
В Забродье снимают фильмы, а ретроавтомобили засветились в "Стилягах", "Оттепели" и "Сватах"
Большой агроусадьбой, где разместились несколько домов, сеновал у пруда, 200-летняя баня, парк, беседки, коллекция ретро-автомобилей, занимаются только Даниил и Катерина.
– Когда закончим с вами беседовать, пойду сгребать скошенную траву, а муж будет ремонтировать старые авто, – уточняет Катерина. – Мы очень трепетно относимся к нашему дому, поэтому не понимаем, как некоторые люди приезжают в Забродье, открывают двери любого дома, гуляют по территории, разводят костры, пилят деревья возле часовни. Это ведь частная собственность. Поэтому просим гостей заранее согласовать приезд.
Катерина показывает один из домов для гостей.
У Даниила своя коллекция ретроавтомобилей.
Цитовичи выкупили пять деревенских домов, некоторым больше ста лет. И каждый сохранил свою самобытность, историю. Если хочется пожить в декорациях и атмосфере XX века, стоит приехать в Забродье. Кстати, здесь снимались десятки фильмов, а ретроавтомобили из коллекции Даниила засветились в "Стилягах", "Оттепели", "Сватах"…
"Главное – выстроить мир вокруг себя"
В прошлом маркетолог Катерина теперь вместе с мужем восстанавливает хаты, придумывает для них интерьеры, умело расставляя акценты.
– Когда открыли сеновал для бронирования, к нам столько людей поехало! Им просто хотелось поспать на сене, – девушка показывает любимое место молодоженов. Здесь висит белый прозрачный балдахин, а чтобы сено не кололось, гостям предлагают матрасы из сена и постельное белье. – Идея с сеновалом возникла случайно: мы завели баранов, стали косить для них траву, и оказалось, что негде складывать сено. Притащили её сюда, так появился сеновал. Однажды к нам приехали молодожёны из Эмиратов и провели здесь медовый месяц. До сих пор не понимаю, как они нас нашли?
На пути к 200-летней бане, которая топится по-чёрному, мы проходим мимо парка, где деревья высаживали художники, знаменитые писатели (среди них Алесь Адамович и Василий Быков) и просто друзья Бориса Цитовича.
– Мама по дереву может понять судьбу того человека, который его посадил. Не раз было так: кто-то умер и его дерево тут же высохло, – отмечает Катерина и приводит нас на берег реки Нарочанки, где стоит атмосферная баня. – Она принадлежала местному жителю, в какой-то момент он решил разобрать её на дрова, даже крышу успел снять, и тут прибежал Даниил: "Я её куплю, не разбирайте". Раньше здесь у каждой семьи на берегу реки стояла баня, но уже ничего не осталось.
Катерина всю жизнь провела в городе, но в деревне научилась всему. Даже топить баню.
На зиму в Забродье остаются только Цитовичи, местные бабушки до весны уезжают к детям. И деревня погружается в тишину. Это время для длинных прогулок по лесу, чтения книг у печки, красивых пейзажей за окном.
– Главное в жизни – делать своё дело, выстраивать мир вокруг себя, – говорит Валентина Цитович. – У нас нет задачи развлекать людей, в этом больше образовательный момент. Всё, что создали наши предки, отложилось в нас, мы несём в себе культурно-исторический код. Вопрос, насколько мы можем его восстановить, сделать частью нашей жизни.
*Использование и цитирование данной статьи допускается в объеме, не превышающем 20% при наличии гиперссылки. Более 20% - только с разрешения редакции.