На улице Тихой никого: с одной стороны стоит усыпанный снегом еловый лес, с другой – дома. Почти из каждого двора торчат деревянные скворечники, рядом течёт река Малиновка, а до Национального парка "Нарочанский" всего несколько метров. Высокий нарядный дом Ирины Месяц узнаём сразу: он необычный, как будто его перевезли из Скандинавии прямо на белорусский хутор. При этом он как-то естественно вписался в природу и в соседство с колоритными хатами – "Богумилой" и "Жигмондом". Как Ирина решилась переехать на хутор, почему ей так дороги чужие столетние дома и сложно ли было шумную жизнь в Нью-Йорке и Москве променять на размеренную деревенскую – об этом в материале Смартпресс.
– Быстро нас нашли? – на порог дома в деревне Малая Сырмеж в Мядельском районе Ирина Месяц выбегает налегке, тут же набрасывает куртку и приглашает прогуляться по хутору (как раз за это время испечётся яблочный пирог).
Десять лет назад Ирина и её четверо детей переехали сюда, на окраину улицы Тихой. Московской жизни, где всё было расписано по минутам, одно совещание сменялось другим, женщина предпочла Малую Сырмеж. Тогда здесь был лес и заросли, сейчас – живописная агроусадьба "Малиновка".
– Лучший вид открывается с террасы второго этажа (мы забираемся на обзорную деревенскую площадку). – Посмотрите прямо – там топится баня, за ней речка, летом здесь фантастическая красота. Слева – кафе, детский игровой комплекс, курятник, рядом дом пчеловода. Кстати, летом устраивали мастер-классы, откачивали с людьми мёд и продавали желающим. К нам ещё подключились местные нарочанские масло- и сыроделы. Ох, что они варят! Рокфор, горгонзолу, маасдам… Там такие сыры – это просто смерть на взлёте, – смеётся Ирина.
Отъезд в Америку: собрать деньги на квартиру и вернуться
Погуляв по хутору, заходим в просторный дом Ирины. Это 198 квадратных метров уюта, красоты и умиротворения. Огромная белоснежная печь-камин, массивные балки, рядом с книгами стоит веретено, над кухней свисают венки лука и чеснока.
Пушистого кота Люсика гости не интересуют, поэтому он дремлет под нарядной ёлкой, а вот собака Фома прыгает на стул и больше не отходит от стола. За разговором ему перепадет то кусочек колбасы из дичи, то сыр.
– Я родилась в Заполярье, выросла в Минске, а на пятом курсе геофака уехала в Америку, – начинает рассказывать свою жизнь Ирина Месяц. – Тогда в голове была куча сумбурных мыслей, думала, заработаю деньги на однокомнатную квартиру. В 1996 году у нас люди получали по 10-20 долларов, а в газете "Из рук в руки" нашла объявление о вакансии няни и домработницы в США – 1000 долларов. Не поверила, ещё нолики пересчитала. Решила лететь. С английским у меня всё было хорошо.
Первая зарплата Ирины в Штатах – 720 долларов. Для американцев это были небольшие деньги, для неё – колоссальный опыт: интересное и необычное окружение рядом, погружение в англоязычную среду. Уже на месте планы изменились: через некоторое время Ирина вышла замуж за русского, родила четверых детей и профессию няни сменила на брокера.
– Мы вращались среди творческой тусовки, которая любила заходить в знаменитый ресторан "Русский самовар" в Нью-Йорке. Он принадлежал Иосифу Бродскому и танцору Михаилу Барышникову. Сначала всё было очень интересно, а потом начинаешь понимать, что люди зависли в одном и том же, бесконечно перечитывают одни стихи. Это уже не Бродский и не Довлатов, но они ещё думают, что да, – говорит Ирина.
"Все километры на каблуках я уже прошла в Нью-Йорке и Москве. Захотелось другого"
Через десять лет жизни в Америке муж Ирины решил: семья должна переехать в Москву. Как говорит женщина, это была новая эмиграция. Себя в другой стране она нашла в качестве переводчика в крупной строительной компании. Деловые костюмы, шпильки, бесконечные совещания, сделки – так выглядел новый этап в жизни. А потом случился развод, и Ирина вместе с детьми вернулась в Беларусь.
– Почему выбрала Мядельский район и Нарочь? Это место моего детства, сюда приезжали на рыбалку с палатками, проводили каникулы. Чтобы вы понимали: когда жили в Пенсильвании, нашла дом в районе, похожем на Беларусь: у озера, вокруг сосны. В Лонг-Айленде было жутко красиво – там океан. Но не то, – разводит руками наша героиня.
– И после насыщенной жизни за границей вы выбираете хутор?
– Да, я пожила в Нью-Йорке, Москве. Видимо, все километры, которые нужно было пройти на каблуках, уже прошла. И захотелось другого.
Увидев заросшую окраину улицы Тихой в деревне Малая Сырмеж, Ирина поняла, что это её место. Такое ощущение дома больше нигде не сработало. И началась стройка. Дизайн дома-мечты женщина рисовала мысленно в самый сложный период своей жизни; засыпая, представляла, какими будут окна, потолки, фасад. А потом взяла тетрадь и набросала итоговый вариант. Так в лесу появился дом с 8-метровыми балками и высокими потолками.
Он не просто так напомнил нам о Скандинавии: в Пенсильвании много австрийских шале. В подсознании отложились их картинки, вот откуда в деревенском доме печь-камин, двойной свет, много пространства.
– Некоторые переживали, что у нас 68 квадратов повисли в воздухе. Мол, лучше сделать ещё комнаты, а то будет холодно. Сразу скажу: дом каркасный, отопление газовое, с ним нет проблем. Да, площадь остекления создаёт определённые теплопотери, но не критично: это же тройной стеклопакет. Так что бешеных счётов за газ у нас нет, – уточняет Ирина.
Хаты “Богумила” и “Жигмонд” переехали на хутор из одной деревни
Пока мы рассматриваем дом, на пороге появляется Сергей – второй муж Ирины.
– Это мой Серёжа,– расплывается в улыбке женщина. – Знали друг друга всю жизнь, а сошлись после моего возвращения в Беларусь.
Кстати, первые годы Ирина продолжила работать переводчиком, мотаясь на машине то в Минск, то в Островец (пока строилась АЭС – Прим.). Потом подруга ей подсказала: время идёт, с возрастом такие нагрузки станут тяжёлыми, лучше найти работу на месте, например, открыть агроусадьбу. Сначала появился гостевой дом, мансардный номер-студия, а не так давно – хаты "Богумила" и "Жигмонд".
По хрустящему снегу идём в столетние деревенские дома. Только открыли двери – и нос сразу защекотал запах дерева. Возле окна прислонился массивный сундук, в углу – икона, обрамлённая самотканым рушником, на стене – история "Богумилы". Эту избу построили ещё до Первой мировой, в ней выросло не одно поколение cемьи Буйчиков и разлетелось по миру.
– Накануне Рождества 2020 года приехали в одну из заброшенных деревень. Стоят эти домики, красивые и одинокие, так их стало жалко! При этом почувствовала: здесь была хорошая настоящая жизнь. И не ошиблась, – вспоминает поиски домов Ирина. – Смотрела на них и говорила: "Домики, поехали ко мне! Я вас наряжу, одену, обогрею".
Хаты хоть и стояли пустыми десятки лет, но дважды в год наследники приезжали на родину предков. Для них было очень важным не оставить дома, а для Ирины – сохранить историю чужих людей и дать домам вторую жизнь, уже у себя на участке. Семьи долго совещались, собирали совет, продавать хаты они не хотели, но и понимали: ещё несколько лет, и всё развалится. Стороны сошлись на том, что Ирина сделает из них "что-то тёплое и красивое", не разберёт на стройматериалы.
В итоге сделка состоялась. Два дома переехали в Малую Сырмеж. Их назвали по именам наследников – "Богумила" и "Жигмонд".
– История сама себя пишет. Посмотрите, какие красивые имена! Разве можно было пройти мимо? В "Богумиле" на стене повесили рассказ про семью Буйчиков, фото одной из представительниц, страницу из её школьной тетради по белорусскому языку из 1940-х годов. Этим летом наследники приезжали из Вильнюса в Беларусь. Заехали к нам, зашли в дом и расплакались. Они увидели, что дом живёт, он тёплый и ухоженный, – Ирина и сама расчувствовалась в этот момент. Она ещё раньше предлагала родным "Богумилы" и "Жигмонда" приехать в гости, посмотреть, как любят и берегут их дома. – Сейчас готовим историю про "Жигмонда". Вот родные прислали фото венчания прабабушки и прадедушки в 1926 году.
"Избушки никто не бросал, просто я оказалась рядом и "усыновила" их"
В старых ухоженных домах в глаза бросаются яркие детали: оранжевые и синие стулья, малиновые двери, домотканый ковёр на стене. Некоторые решения в них Ирина перенесла из своей американской жизни. Например, однажды видела, как в Нью-Йорке хозяйка квартиры обшила стены цветастой тканью. Теперь похожая спальня есть в доме "Жигмонда".
– Я всегда знала, что вернусь. Здорово посмотреть на мир, набраться опыта, новых знаний и с ними приехать домой. Так появляется шанс сделать что-то лучшее и более качественное, – рассуждает хозяйка агроусадьбы "Малиновка". – Иногда человек понимает: он не может реализовать себя на месте. Моё мнение – поезжай туда, где это получится. Нельзя отказываться от своей мечты, соглашаться на меньшее и не войти в открытую дверь. Кто-то захочет остаться в другой стране, но есть и те, кто вернётся. И их багаж поможет сделать жизнь лучше. Я в этом уверена.
За это время у Ирины побывало около семи тысяч гостей из разных стран. Она говорит, что пока до хутора в лесу не доехали только жители Японии и Австралии. И за время пандемии, когда казалось, что такому туризму не выжить, ситуация изменилась: по стране поехали белорусы. Они решили ближе познакомиться с регионами, их историей, людьми.
– Приятно замечать, как гости агроусадьбы стали осознавать: дома – это наши корни, и так важно быть на земле, где родился твой дед, ходил прадед. Сколько же энергии она в себя впитала! Мне очень хотелось дать новую жизнь, новое дыхание “Богумиле” и “Жигмонду”. Так сложилось, что семьи уехали, но они не разлюбили свои дома, не бросили. А я как раз живу поблизости и могу их "усыновить". Эти избушки уже стали частью моей жизни. Каждый раз, когда переступаю порог, захожу с почтением и уважением, как бы на "вы" с ними. Брожу по домам, рассматриваю. Я бережно отношусь к той жизни, которая ко мне пришла. Это такое классное чувство, которое помогает осмыслить всю мою деятельность.
Фото Елизаветы Добрицкой
