В 1569 году на карте Европы появилась новая держава – Речь Посполитая. Была подписана Люблинская уния, которая объединяла в одно федеративное государство Польское королевство и Великое княжество Литовское (ВКЛ). Документ скрепил своей подписью последний Ягеллон, король Польши и Великий князь Литовский Сигизмунд II Август. Но, при этом, он же сохранил статус Великой печати Литвы, символа власти князей ВКЛ. Почему Сигизмунд оставил этот артефакт, хотя в самой унии о нем не было ни слова? Какой силой обладала печать, чтобы стать “дипломатическим щитом” ВКЛ? Рассказываем об этом в новой статье цикла “Тайны белорусских магнатов”.
Все факты, с которыми мы вас знакомим, проверены партнером цикла публикацией – компанией “Регула”, производителем продуктов для проверки подлинности документов, денежных знаков и ценных бумаг.
“Люблинская уния”. Картина Яна Матейко
Рождение Речи Посполитой: нужна ли она была белорусам?
К 1569 году ВКЛ переживало не лучшие времена: войны с Московским княжеством (позже – царством), а также внутренние распри и экономические сложности подкосили государство. Сигизмунд II Август, одновременно король Польши и великий князь Литвы, мечтает о союзе, чтобы спасти земли и династию. Однако белорусские магнаты - Радзивиллы, Сапеги, Острожские - видели в унии угрозу: поляки могут поглотить их земли, суды, культуру.
Сейм в Люблине превращается в арену яростных схваток. Поляки хотят полной инкорпорации, Литва - автономии. Сигизмунд играет жестко: отбирает украинские земли ВКЛ (Подляшье, Волынь, Киевщину) для Польши, вынуждая белорусских магнатов подписать унию 28 июня 1569 года.
Уния создает федерацию: ВКЛ сохраняет армию, казну, суды, законы. Третий Литовский статут 1588 года и белорусский язык как государственный (до конца XVII века) подчеркивают формальную независимость. Но главную роль сыграл артефакт, о котором в унии вообще не упоминалось - Великая печать Литвы.
Карта Речи Посполитой после подписания Люблинской унии в 1569 году
Печать воплощала княжескую власть – ею скрепляли указы, договоры, законы. Без нее ни один акт великого князя не имел силы на землях ВКЛ. В Средние века такие печати были сакральны: они подтверждали легитимность власти, подобно подписи монарха. В ВКЛ печать хранил великий канцлер.
Люблинская уния предполагала единую печать Короны для Речи Посполитой. Но Сигизмунд, мастер дипломатических интриг, также сохранил печать ВКЛ как реальный символ власти. Это был гениальный ход: любой документ, не скрепленный Великой печатью Литвы, считался недействительным в ВКЛ. Это означало, что белорусские магнаты могли оспаривать решения общего сейма, если те ущемляли их права. Печать стала “страховкой” и гарантией автономии в рамках федерации. Она подчеркивала: Речь Посполитая – не унитарное государство, а союз двух равных игроков под одним королем.
Король Польши и Великий князь Литвы Сигизмунд II Август
“Варшава нам не указ!”
Великая печать играла несколько ролей, что делало ее уникальным инструментом власти. В частности, она обеспечивала законность актов в ВКЛ. Это позволяло магнатам блокировать польские законы, противоречащие местным традициям, например, Статутам ВКЛ. Историки отмечают, что печать помогала сохранять правовую систему ВКЛ, где суды работали по местным законам, а не по польским обычаям.
Печать была в руках канцлера ВКЛ, которого назначали из местной элиты. Это давало магнатам контроль над ключевым символом власти. Например, Радзивиллы, державшие пост канцлера, использовали печать для усиления влияния, защищая свои земельные владения и привилегии. Если польская шляхта пыталась навязать свои правила, магнаты могли заявить: “Без нашей печати – это пустая бумага!”.
Даже после унии печать поддерживала использование белорусского языка в делопроизводстве и укрепляла местные традиции. Это был маяк для местных элит, сопротивлявшихся полонизации.
Великая печать Литвы, принадлежавшая Станиславу Августу Понятовскому, 1764 год
Почему Сигизмунд пошел на риск?
Сигизмунд II Август считался хитрым политическим “лисом”. Уния была его ставкой на века, но он знал: магнаты ВКЛ не смирятся с утратой вольностей. Печать стала его “дипломатической бомбой”. С одной стороны, она успокаивала элиту ВКЛ, показывая, что уния – партнерство. С другой – давала Сигизмунду рычаг давления: он мог манипулировать обеими сторонами, сохраняя баланс.
Есть версия, что печать была личной ставкой Сигизмунда на сохранение ВКЛ как наследства Ягеллонов. Без детей он хотел оставить след в истории, не растворяя Литву в Польше. Другие историки видят прагматизм: печать предотвращала мятежи, давая магнатам иллюзию контроля. В любом случае, ход сработал: ВКЛ сохранило автономию.
Наконец, сохранение печати позволило решить сиюминутную проблему: само подписание Люблинской унии могло спровоцировать бунты на землях ВКЛ – в княжестве не желали подчиняться польской “короне”. Сохранившийся символ власти позволил успокоить местную шляхту.
Великая печать Литвы пережила Сигизмунда. Она действовала до 1795 года, когда Речь Посполитая закончила свое существование как государство. Она охраняла Литовские статуты, которые стали основой права в регионе. Печать помогла ВКЛ удержать культурную и правовую идентичность. Белорусский язык, местные суды, традиции магнатов – всё это жило под ее защитой.
Как белорусские магнаты воспользовались шансом?
В 1588 году был принят третий статут ВКЛ, ставший вершиной правовой системы княжества. Этот кодекс, подтвержденный королем Сигизмундом III, не упоминал Люблинскую унию и содержал нормы, подчеркивающие независимость: запрет иностранцам покупать земли, разделение властей и равенство прав Польши и Литвы в федерации. Великая печать Литвы скрепила статут, сделав его обязательным только для территорий ВКЛ. Статут действовал до 1840 года, даже после разделов Речи Посполитой, и помогал магнатам на протяжении веков оспаривать польские законы. Без печати статут не имел бы юридической силы.
Великий канцлер ВКЛ Альбрехт Станислав Радзивилл
В разгар подготовки к войне против Крымского ханства и Османской империи (1646 год) король Владислав IV Ваза решил мобилизовать украинских казаков и набрать солдат без согласия сейма, что стало нарушением конституционных норм Речи Посполитой. Документ требовал скрепления Великой печатью Литвы, хранившейся у великого канцлера ВКЛ Альбрехта Станислава Радзивилла.
Радзивилл, верный принципу “правления закона”, отказался подписать указ и приложить печать, заявив, что предпочтет отрубить себе руку. Его поддержал польский канцлер Ежи Оссолинский. Без печати документ стал недействительным, план короля сорвался, а война была отложена.
В XVII веке, во время Северной войны, печать помогала литовским магнатам, вроде Кароля Радзивилла, маневрировать в альянсах, отказывая в скреплении нежелательных договоров.
В целом, печать была рычагом, менявшим баланс сил: она предотвращала монарший абсолютизм, сохраняла привилегии магнатов и подчеркивала федерализм в Речи Посполитой.
Большая печать Литвы, принадлежавшая королю Польскому и Великому князю Литовскому Владиславу IV (1632–1648)
Где сегодня хранится печать?
Великая печать ВКЛ – это не один экспонат, а серия матриц (штампов), которые создавались для каждого правителя или эпохи. После разделов Речи Посполитой (1772–1795) печати и документы разошлись по архивам, музеям и частным коллекциям. Многие матрицы были утеряны во время войн, но оттиски (восковые или свинцовые слепки на документах) сохранились в изобилии.
В литовском национальном музее в Вильнюсе хранится несколько исторических печатей ВКЛ, включая оттиски из XIV–XVI веков. Например, матрица печати Сигизмунда II Августа (середина XVI века) – прямая “героиня” унии 1569 года. Музей демонстрирует их как символ федеративной идентичности ВКЛ.
Тысячи документов с оттисками Великой печати – от статутов до дипломатических актов – хранятся в центральном государственном историческом архиве Литвы в Вильнюсе. Архивы сохранили бумаги магнатов вроде Радзивиллов, где печать подчеркивала их привилегии.
Есть оттиски Великой печати ВКЛ и в Беларуси – они хранятся в Национальном историческом архиве Беларуси в Минске. Например, документы с печатями из эпохи Острожских и Сапег – магнатов, цеплявшихся за автономию. Также оттиски хранятся в польских и российских музеях и архивах.
Автор: Сергей Лобко
*Использование и цитирование данной статьи допускается в объеме, не превышающем 20% при наличии гиперссылки. Более 20% – только с разрешения редакции.
